***
8 день Травня. Хелия, Нижний город. Церковь. Лео.
Ш-шшрх! шшрх!
Метла описала очередную дугу, сметая с дорожки налетевшую пыль и осыпавшиеся лепестки цветов с деревьев. Розовым снегом они день за днём осыпались на землю, не оставляя Лео без дела. Впрочем, он не испытывал отвращения к этому занятию и ему, привыкшему к физическим упражнениям ещё со времён приюта, это было вовсе не в тягость. Пусть рукоять была длинной и заканчивалась на два локтя выше его макушки, метла в его руках порхала как кисточка, лёгкими мазками очищая дорожки близ церкви.
Это было его основной работой на каждый час утром и вечером. Уже неделю как он, вместе с остальными детьми, принес больную Инни в церковь. В итоге они так и остались там. Удивлённые монахи сначала не хотели их пускать, но услышав, что те пришли по приглашению Пастыря, отворили двери.
Больную девочку тот же миг подхватили на руки и унесли в уединенную келью, где за неё взялась сестра Агнес.
Называть взрослую женщину, с прожилками седины в густых тёмных волосах, сестрой у ребят язык не поворачивался, но так требовали правила. На второй день пребывания в церкви, Салли случайно назвала её бабушкой, и в тот момент обычно невозмутимую сестру Агнес, словно подменили. Лео даже показалось, что её глаза на миг засветились.
Тогда Салли заставили одну, голыми руками, полоть крапиву в овраге за церковью. Она проплакала весь вечер, расчёсывая руки, и говорила, что сбежит утром, сразу после завтрака. Ребята тогда не на шутку перепугались, но позже пришла сестра Агнес, заботливая и улыбающаяся, как в самый первый день их знакомства. Словно ничего и не произошло. Она молча смазала Салли руки какой-то мазью и наложила бинты, после чего долго сидела с ней, молча обняв. А затем, погладив девочку по голове, также спокойно ушла.
Зуд у Салли прошёл сразу же, а со следующего дня она стала проводить с Агнес почти всё своё время. Она училась различать травки и смешивать их. Сама, с гордостью, таскала дрова и воду и делала отвар, которым они вместе потом поили идущую на поправку Инни.
Да, они здесь учились. Они и сами не поняли, как монахи так быстро взяли их в оборот, но каждый день они проводили не менее четырёх часов с братьями за учёбой. Их учили читать и писать, а также вести счёт. Впрочем с последним у ребят проблем не было и многие из них могли на вес сказать, сколько монет зажато у них в руке и что на это можно купить. Однако когда счёт пошел на десятки, или требовалось разделить какую-то сумму на разное число участников, ребята терялись. А потому покорно запоминали всё, чему их учили.
Особенно некоторым из них понравились уроки, где им рассказывали о Светоликом. Монахи говорили о том, что он велик и даёт всем равные возможности. Главное найти путь к его свету и идти по нему. Известную всем детишкам Пенту они называли убеждениями заблудших и, при любом вопросе о других богах, возвращали их к прежней теме.
Многие из их компании в это охотно поверили, но не Лео. Он был немного старше остальных детей, буквально на год, но уже успел пройти через гибель родителей, через голод и побои пьющих родственников, от которых сбежал при первой возможности. В тот момент он понял, почему его родители тоже в своё время сбежали от такой родни. Однако ему было некуда идти и он попал в сиротский приют, где снова прошёл через голод и побои, но в этот раз уже от старших детей.
И сейчас Лео совершенно точно знал, что ни один Бог не даст равные возможности всем и каждому. Он был уверен в том, что за всё, что даётся человеку, с него однажды спросят. Он не знал, чего такого должны спрашивать с тех, у кого с самого детства было всё: семья, дом, родители, тёплая одежда и конфеты. Возможно, с них спросят когда они станут старше, например отправят на войну или ещё куда? Однако он знал, что ему ничего не доставалось бесплатно. А если и доставалось, то когда-то давно, когда у него ещё была семья, и этого он совсем не помнил.
Монахи дали им кров в церкви, выделив небольшую комнату с тремя кроватями. На одной из них спала одна Салли, пока Инни не выздоровела, а на двух других по парам ютились мальчишки. Они же кормили их и обучали, что в обычных условиях стоило бы денег, которых у детей не было.
Вдобавок их поили отварами: “Чтобы здоровье поправили, а то вот какие исхудавшие и немощные”, - ворчала сестра Венея. Она, вместе с сестрой Агнес и братом Персивусом, приходили к ним в спальню каждый вечер перед сном, держа в руках большой разнос с пахнущими травами кружками. От горько-сладкого вкуса у Лео потом долго кружилась голова и он ощущал сильную тошноту, но кто сказал, что лекарство будет приятным? К тому же остальные дети действительно начали чувствовать себя лучше и выглядели более здоровыми спустя неделю.