О том, сколько должны стоить такие лекарства Лео и даже не пытался догадываться, осознавая, что в монетах это не сосчитать и таких чисел с монахами они ещё не проходили. А потому, он был твёрдо убеждён, что за всё что им дают сейчас, с них спросят.
Поэтому он старательно работал каждый день, чтобы уменьшить этот долг, и в случае чего, как только Инни выздоровеет, быстро покинуть церковь. Хотя он уже подозревал, что многие в его команде могут не поддержать эту идею.
Ведь у них было всё, что нужно брошенным судьбой детям: крыша над головой, которая не грозится пролиться на тебя ручьём посреди ночи, тёплая еда, в которой, иногда, даже было мясо. Учёба по началу напрягала, но ребята потихоньку втягивались, а монахи, в отличие от злых воспитателей приютов, которые были скорее надсмотрщиками, не имели привычки бить ребят розгами за плохое поведение или рисование на парте.
Их жизнь впервые стала понятной и предсказуемой. Церковь стала тем уголком спокойствия, которого им всем так не хватало. Подъем с рассветом, умывание холодной водой, завтрак. После завтрака монахи собирались на молитву, а дети отправлялись на подсобные работы. Лео подметал двор, Жучок и Салли отправлялись пропалывать грядки, которые монахи разбили на заднем дворе, а Морти и Бруно таскали воду и дрова для кухни. После работ их компания училась с монахами до самого обеда. Когда звенел полуденный колокол, а их желудки начинали урчать так, что это становилось слышно преподавателю, они прерывались и дружно шли в столовую за общий стол.
Затем занятия продолжались ещё на пару часов и рабочие процедуры повторялись. На этот раз ребята занимались мытьём посуды на кухне и помогали с уборкой внутри самой церкви перед приходом прихожан. Когда солнце начинало валиться к горизонту и тени удлинялись, звонил вечерний колокол, созывая окрестности на проповедь.
Ребята каждый раз удивлялись, что несмотря на популярность Святой Пенты в народе, с каждым разом в церковь приходило всё больше людей. Свободные места на лавках ещё были, но изо дня в день их становилось все меньше, а удивленные вопросы касательно Пенты звучали среди ребят всё реже. И они все дружно рассаживались по лавкам с прихожанами и слушали выступление одного из братьев, или Пастыря, если тот оставался вечером в церкви, а не отправлялся по делам, как отбыл недавно по делам брат Персивус.
Кто-то из ребят даже радовался тому, что брат Персивус уехал и не узнал о том ужасе, который творился в столице во время праздника. Прихожане говорили об этом всё время, пока не начиналась проповедь.
Они рассказывали о поджогах по всему городу. Около пятидесяти домов выгорело дотла, и ещё почти столько же пострадало, прежде чем пожарные и пришедшие им на помощь маги погасили очаги. А затем были взрывы и стрельба, и горящий в небе дирижабль. Огромный, блестящий и окутанный чёрным дымом. Ребята видели поднимающийся дым даже от церкви, которая стояла почти на самых окраинах города. Сам дирижабль с такого расстояния разглядеть было невозможно, хотя Морти и хвалился, что сумел его увидеть, но Лео ему не поверил.
Прихожане говорили, что во время нападения погибло почти двести человек по всему городу и ещё почти тысяча пострадавших сейчас искала помощи в больницах. А ещё говорили, что пострадал сам Император. Подробностей не было, но все нахваливали генерала-губернатора, который не полез в этот “летающий гроб”, а значит со столицей и у них самих всё будет в порядке.
Шш-шх! Шш-х!
“Конечно у вас всё будет в порядке.”, - думал Лео, слушая эти разговоры. Шш-шрх! - “И ничего у вас не изменится.” - Шр-рх, - “Вы в Нижнем городе! Это дно, ниже которого уже некуда падать. И даже если Императора не станет, здесь всё останется по прежнему. Уж генерал-губернатор об этом позаботится.”
Шшрр-х! Лео размеренно двигался вдоль дорожки, раскидывая опавшие на землю светло-розовые лепесточки и липкие почки, облетающие с раскрывающихся листьев, когда до его ушей донёсся разговор.