Величайшая из сил, неподвластная никому. Сильнейшие маги современности и древних времён не смогли подчинить его. Да, они могли жить долго. В два, а то и в три раза дольше обычных людей, но Время было им неподвластно. Им нельзя управлять.
Считается, что даже величайшие существа, такие как Боги нашли способ бороться с ним и продлевать свою жизнь. Но даже они не способны повернуть его вспять. Они бессмертны, но что есть бессмертие? Долгая жизнь, за которую можно наделать много новых ошибок, но нельзя вернуть то, что уже утрачено. Каждая секунда, что проходит - проходит навсегда.
Время нельзя подчинить. Оно есть Вечность. Оно существовало всегда и будет идти дальше, что бы ни случилось. И конечно же ему нет дела до свойственных людям глупостей и эмоций. А потому вообще сомнительно, как оно может “бушевать”? Но как описать это иначе, Гаррет не знал.
Ткани в комнате превратились в ветошь. Шикарная резная кровать с балдахином ссохлась и, казалось, могла развалиться от любого прикосновения. Резные балясины кровати превратились в трухлявые столбики, а столешница журнального столика осыпалась вниз грудой песка.
Единственное, что казалось нетронутым в помещении - три тела. Женщина, около тридцати, прижимающая к себе девочку лет двенадцати. Видимо испугавшийся ребёнок прибежал к матери. Они так и остались лежать на кровати, прижавшись к стене. И страх застыл в их остекленевших глазах.
На ковре перед Гарретом, неподвижной куклой, лежал крупный мужчина в дорогом атласном халате. Его пухлое лицо было покрыто пылью с осыпающегося трухой потолка, из-за чего казалось ещё более бледным.
Гаррет никогда не видел его раньше, но почему-то был уверен, что это тот самый Тедд Фишер по кличке Малыш.
Он услышал топот на лестнице и почувствовал, как что-то ткнуло его в плечо. Оглянувшись он увидел Мавека, осторожно тыкающего его подобранной по дороге тростью. С каждым тычком та опасно трещала, норовя развалиться в любой момент.
- Гар, ты больше не будешь драться? - осторожно спросил Мавек. Убедившись, что Гаррет понял вопрос и помотал в ответ головой, он подошел поближе и оглядел комнату.
- Что тут произошло? Это ты их? - Указал он на тела.
- Я? - Удивился Гаррет. Он осмотрел помещение ещё раз.
Когда взгляд проходил по телам на кровати, его передёрнуло. В памяти всплывали только удар ногой в дверь и заполняющая комнату волна тьмы.
- Нет, Я.... не помню...
Эпилог
14 день Травня. Ночь. Хелия, Нижний город..
Яркая вспышка осветила келью на окраине Нижнего города. Брат Арне уже слышал топот спешащей к нему дежурной монахини. Подавив стон, он привалился спиной к стене, не в силах забраться на кровать, и прижал здоровой рукой раздробленное плечо.
- Сестра Марта, - обратился он к вошедшей в келью женщине, - помогите мне сесть и позовите Пастыря.
- Ваша рука! - воскликнула женщина, - Что произошло? Я сейчас принесу вам обезболивающий отвар!
- Нет времени, женщина! - глаза брата Арне грозно сверкнули, заставив служительницу отшатнуться.
Он зажмурился и сделал глубокий вдох. Ярость, что душила его после столь позорного бегства, слегка притупилась и он смог взять себя в руки. Он не мог проиграть, просто не должен был!
- Будьте добры, позовите Пастыря. Это срочно. - добавил он, здоровой рукой цепляясь за кровать и поднимаясь на нгои.
Поручение, которое дал им Пастырь было предельно простым.
Они должны были нанести удар подрастающему поколению еретиков. Плевое дело, убить несколько колдовских недоучек, которые придут в нужное время и в нужное место.
Всё было просчитано. Даже если бы их не привели те шестёрки Фишера, они бы сами пришли разобраться с зарвавшимся бандитом. А два подготовленных Проповедника должны были без труда разобраться даже с обученными магистрами. У них не должно было возникнуть никаких проблем, но… Вновь в их планы вмешалось какое-то “но”, как в день гибели брата Персивуса.
- Паршиво выглядите, брат Арне, - раздался со входа голос Пастыря. - Вы не поделили лавры с братом Густавом? Помните, что гордыня - страшный грех, и лишняя слава может быть тяжелой ношей.
- Я помню заветы, - скривился от боли в плече мужчина, - сейчас я бы не отказался от вашей микстуры, сестра. - добавил он женщине, которая тут же кинулась к нему с кружкой зелья.