Там же, где волею градостроителей были построены широкие пешеходные дорожки, сейчас тянулись вдоль мостовых торговые ряды. Они вынуждали пеших путников прогуливаться по проезжей части, временами напрочь перекрываемой толпой горожан, закупающихся в этих самых лавках.
В Нижнем городе нравы извозчиков были суровы, и зазевавшемуся жителю могли без тени сожаления перетянуть хлыстом по спине. В элитных Белых Садах – наоборот, жандармы следили за тем, чтобы дороги были свободны от прогуливающихся и, со всей возможной для служивых вежливостью, провожали их к тротуарам. К сожалению, в ремесленных и рабочих кварталах Второго Кольца, или как его называли - Среднем городе, всё обстояло иначе.
Сил местных жандармов просто не хватило бы, чтобы разгонять эти толпы с улиц, поэтому они даже и не пытались. Лишь приглядывали в силу возможностей за воришками и подозрительными лицами. А агрессивно настроенного кучера, необдуманно размахивающего хлыстом, могли запросто сдёрнуть с повозки и наказать уже сами жители. Ведь среди «воспитанных» людей подобное поведение недопустимо. Подобные кварталы были настоящим адом как для конных извозчиков, так и для водителей мобилей.
Как назло, именно через одну из таких улиц пролегала дорога Гаррета и его спутников к Академии, и сейчас молодой жандарм Томми медленно лавировал мобилем в этом человеческом потоке. В очередной раз дернув ручку парового гудка и разогнав выскочившую прямо под колёса мобилю парочку, он вырулил на все также забитую людьми площадь.
– Не дороги, а воскресная ярмарка!
Окружённая домами территория по краям была забита все теми же вездесущими лавками с временами проглядывающими из-за них вывесками магазинов. Кое где виднелись расположившиеся под зонтиками и огороженные символическими заборчиками или кадками с цветами, столики летних кафе, неприступные для лавочников, словно островки спокойствия в этом бурлящем человеческом море.
Следом за кольцом лавок, ближе к центру площади оставалось узкое, почти свободное от людей, пространство прямо вдоль линии конки, в котором пытались протискиваться кэбы с сидящими на козлах угрюмыми кучерами. За одной из таких повозок и пристроился водитель, прежде чем движение в очередной раз встало.
– Инспектор, – обратился молодой жандарм, – Это минут на пятнадцать теперь. Я отлучусь?
В ответ на это Гвейр удивлённо поднял бровь.
– Табак закончился, – поспешил объяснится констебль, – а тут через площадь хорошая лавка. Одна нога здесь, другая там!
– У тебя две минуты, – нехотя бросил инспектор, после чего констебля как ветром сдуло. Только и успела хлопнуть дверь, да вскрикнуть какая-то женщина, которую спешащий жандарм задел плечом.
Ожидая возвращения водителя, Гаррет разглядывал окружающую их картину оживлённой площади ремесленного квартала. Несколько парочек, с достатком чуть выше среднего, судя по одежде и неторопливым движениям, сидели за столиками кафе принимая завтрак. Работяги с котомками обедов в руках, набивались в конку, что встала в этом заторе позади мобиля. По левую руку от них, в центре площади расположилась трибуна, на которой вещал о чём-то одетый в серую хламиду мужчина. Вокруг него уже собрался десяток человек, но в этом спешащем во все стороны муравейнике привлечь чьё-то внимание было не так просто.
Спустя пяток минут движение возобновилось, и стоявший впереди кэб начал постепенно отдаляться от мобиля жандармерии, но Томми так до сих пор и не появился.
– Где его демоны носят! – Выругался мужчина, – Гаррет, вы не могли присесть за руль, пока я его поищу?
– Давайте лучше я, – вызвался Гаррет, – а вы присмотрите за госпожой Рей и нашим транспортом.
Он прикрыл глаза и сосредоточился на ощущении ауры потерявшегося констебля.
Народ часто рассказывает байки о жандармских ищейках, да и самих инспекторов зачастую так называют. Ха! И ещё раз ха! Маги, вот уж кого можно действительно назвать настоящими ищейками. Правда слишком дорогостоящими для обычных дел.
Если сосредоточиться на ауре человека, она отразится практически в каждом из органов чувств, и пусть это требует времени и определённой концентрации, но, если необходимо, то результат будет действительно стоящим.