Элган старательно решал эти проблемы, затыкая деньгами и привилегиями жадные рты соседей, а там, где этого не получалось, в ход шла армия, наглядно доказывая, что Илийская империя всё ещё по праву считается одним из сильнейших государств континента.
И всё же, даже этих усилий не хватало, а со смертью супруги он ещё больше замкнулся в себе, всё реже появляясь на публике и отдаваясь делам.
Разочарованный недолговечием отцовского наследства, он заменил часть картин отца фотографиями вдохновляющих его величественных цеппелинов и велел проложить в кабинет трубы пневмопочты, которая так удачно вписалась в рабочий процесс, помогая справляться с делами высочайшей важности.
Без изменений остались разве что камин отца, который маленький Элган так полюбил в детстве, и тяжелые дедовы шторы с позолоченными завязками и вышитым на полотне гербом дома Солен.
Он открывал их каждое утро и вновь закрывал по вечерам. Лично. Никто из слуг не подходил к ним – таково было желание императора, для которого это было в своём роде ритуалом. Этакой привязкой к чему-то простому и человечному.
Если уж он должен был одеваться только при помощи слуг, то хоть здесь он смог выбить себе право на небольшой каприз.
Эхо каблуков, наконец, прекратило звенеть по галерее. Двери распахнулись, и в помещение зашёл высокий мужчина с зачёсанными назад чёрными волосами цвета воронова крыла. Он мельком глянул на горящий камин, всё-таки в последние дни Травня выдались довольно прохладными, и решительно обратился к императору.
- Я так понимаю, тебя не переубедить, брат?
Он прошёл к комоду с алкоголем, и, налив себе в бокал элитного фарзийского коньяка, уселся в кресло напротив камина. Спиной к собеседнику, салютуя, он поднял бокал в руке и отхлебнув янтарный напиток, закинул ногу на ногу.
Император потёр переносицу, понимая, что дальше заниматься делами ему не дадут. Его брат Лейф был не тем человеком, которого можно было просто игнорировать. С самого детства он был крайне настойчивым и целеустремлённым мальчиком, и эти качества он продолжал пестовать по жизни.
Внешне больше похожий на их мать, перенявший от неё прямой нос, острый подбородок, украшенный сейчас аккуратно остриженной бородкой, и изящные руки пианиста, он ничуть не уступал своему брату в росте, в чем несомненно была заслуга отца.
Помимо общей худобы, в сравнении с братьями, от матери ему достался также острый ум и смекалка вкупе с удивительной упёртостью, перебороть которую под силу было далеко не каждому. Особенно учитывая высочайшее положение их семьи в иерархии Империи.
- Лейф, - император также налил себе в бокал творение фарзийских мастеров и, прихватив бутылку, сел в соседнее кресло к брату, - Это всего лишь парад над городом. Что может пойти не так?
- Многие утверждают, что тебе давно пора начать выходить в люди… - протянул великий князь, - Но…
- Но ты считаешь, что мне так и стоит оставаться затворником? – ухмылка императора затерялась в усах и окладистой бороде. – Ты в курсе, как сейчас меня называют в народе?
- Я беспокоюсь о безопасности! Какая разница, что о тебе говорят плебеи?
- Это мои подданные! – бокалы вздрогнули от тяжёлого удара по столешнице, - Однажды я передам Империю сыну, и я не хочу, чтобы моё имя бросало на него тень! Благородство в свете моём!
- … в свете моём, - вторил ему брат девизом дома Солен, и выдержав паузу буркнул, - Молчун.
- Мне не хотелось бы войти в историю Молчуном. – закончив игру и демонстрируя полное спокойствие резюмировал Император.
- Этот новый проект, Покоритель зари. Ты полетишь на нём? – зашёл с другого бока Лейф, - Почему ты не хочешь воспользоваться своим цеппелем?
- Нужно показать, что мы ближе к людям. – С улыбкой аргументировал государь. – К тому же он надёжен как был и сам Годрик Рей.
- Ты в этом уверен? – скорчил лицо Лейф.
- Ещё бы! Он ведь спас нашего отца! – ответил задумавшийся император.
- Я не о нём, а о дирижабле.
- Это самый надёжный и безопасный лайнер на текущий момент. – утвердительно кивнул Элган и залпом осушив бокал поставил его на столик, обновляя порцию, - Алхимическая лётная смесь в баллонах, магодвигатели, рунные конструкции!
- Это меня и беспокоит, Эл, - брат пригубил коньяк и поставил бокал на столик. – Ты слишком полагаешься на магию. А если что-то случится, и он окажется без неё?