Исследуя феноменологию восприятия времени, мы заметили следующую глобальную особенность: временной мир, состоящий из дискретных, похожих на строительные блоки элементов, может образовывать единое целое, но никогда - целое.9 В очередной раз я обнаруживаю, что в отношении таких специфических феноменальных содержаний, как одновременность, присутствие, последовательность и длительность, мой эмпирический мир от первого лица не является миром строительных блоков. Это прожитая реальность в смысле квазиорганического и целостного взаимодействия ее временных составляющих в рамках "исполненной" феноменальной биографии воспринимающего субъекта. Мы имеем дело не только не с "острием ножа" настоящего, но и с расширенным "умозрительным настоящим" в смысле Уильяма Джеймса. Франсиско Варела (1999, с. 268) показал, что феноменальная репрезентация времени также обладает сложной текстурой.
Из всех представленных здесь ограничений на понятие феноменальной репрезентации ограничение динамичности, безусловно, является тем, для которого строгий подход снизу вверх особенно перспективен. Как показали прошлые дискуссии в философии сознания, интроспективный доступ к текстуре временного опыта, упомянутой Варелой, настолько слаб и особенно ненадежен, что кажется почти невозможным достичь консенсуса даже по феноменологическим ограничениям от первого лица, которые могли бы превратить его в надлежащий объект исследования. В интроспективном плане время - это загадка. Это отражается в ставшем уже почти традиционным факте, что философы на этом этапе обычно цитируют отрывок из четырнадцатой главы одиннадцатой книги "Исповеди" святого Августина, где он знаменито замечает, что пока никто не спрашивает его о природе времени, он знает, что это такое, но как только он должен объяснить это вопрошающему, он больше не знает этого. Феноменальная текстура времени - это парадигматический пример характеристики, управляемой "принципом уклончивости". Она мгновенно исчезает или растворяется, если на нее направлена интроспективная, когнитивная или даже аттенционная обработка. Собственно говоря, многие из упомянутых выше мистиков, то есть людей, заинтересованных в растворении всей временной текстуры, которая заслоняет чистое присутствие сознательного Сейчас, обычно используют медитативные техники управления вниманием, чтобы заставить эту текстуру исчезнуть. Поэтому, если вы заинтересованы в теоретическом прогрессе в области опыта времени, вам неизбежно придется обратиться к способам моделирования целевого феномена от третьего лица. Прежде чем приступить к обсуждению феноменологических ограничений, управляющих сознательным переживанием времени, я тем самым полностью признаю, что не в состоянии дать даже отдаленно убедительный концептуальный анализ того, что именно создает философскую загадку.
Время течет. Здесь присутствует не только основная черта феноменального опыта, неизменная интеграция эмпирических содержаний в проживаемое настоящее, описанная ранее; на этот опыт присутствия накладывается опыт длительности и опыт изменения. Внешние объекты или телесные элементы внутри самосознания иногда остаются неизменными, они сохраняются. Другие объекты или определенные высокоуровневые аспекты нашего самосознания меняются, например, приобретая и теряя определенное сознательно переживаемое свойство. В феноменальном "я" также течет время. Однако переживание течения, длительности и изменений органично вписывается во временной фон присутствия, все время, так сказать. То, что так трудно описать, - это сильная степень интеграции между опытом присутствия и непрерывным сознательным представлением изменений и длительности. Это не то же самое, как если бы вы видели облака, дрейфующие через окно, окно Сейчас. Здесь нет оконной рамы. Это не так, как если бы Сейчас было островом, возникающим в реке, в непрерывном потоке сознательно переживаемых событий - странным образом остров является частью самой реки.
Собственно говоря, один из аспектов требуемой здесь динамичности фактически отражается в отчасти автономной динамике феноменальных состояний через хорошо известную взаимозависимость на уровне субъективного опыта: Скорость течения субъективного времени и длительность психологического момента сильно зависят от общего контекста (вспомните восприятие времени в чрезвычайных ситуациях по сравнению с ситуациями с максимально позитивным эмоциональным тоном). Внимание также увеличивает временное разрешение и тем самым приводит к "феноменальному замедлению времени". С другой стороны, разрешающая способность временного восприятия всегда на порядок выше визуальной конституции объекта. Поэтому процесс, в котором возникают сознательно переживаемые объекты, никогда не может быть тронут (см. раздел 3.2.7). По отношению к уже активным сознательным содержаниям разрешающая способность внимания, как во времени, так и в пространстве, всегда довольно груба. При этом следует отметить, что индивидуализация событий может быть очень пластичной, а воспринимаемая скорость таких цепочек событий сильно варьируется. Еще один принцип, определяющий феноменологию динамичности, заключается в том, что она может быть ограничена субрегионами феноменального пространства, например, динамикой внутри феноменального "я". Мы можем быть отстраненными свидетелями: Степень, в которой феноменальный субъект переживает себя как присутствующего, как реального и как полностью погруженного во временную эволюцию сознательно переживаемой ситуации, может сильно варьироваться (см. главу 7, разделы 7.2.2 и 7.2.5). Короче говоря, существует также внутренняя динамика феноменального самосознания (ограничение 6; раздел 6.2.5). И последнее, что следует отметить: свернутый холизм, описываемый ограничением 4, распространяется на временное измерение, поскольку мир сознания состоит из динамических отношений "часть-целое". Сложная временная текстура феноменального опыта не только взаимозависима с запутанной, вложенной структурой его репрезентативного содержания, она может быть просто особенно рельефным аспектом одной и той же характеристики.