Галлюцинированное агентство: Исследование "Я шпион". (Любезно предоставлено Дэниелом М. Вегнером и Талией Уитли).
Постэкспериментальные интервью показали, что испытуемые часто искали предметы на экране после того, как они были названы через наушники. Другими словами, продолжалась попытка установить "перцептивное интенциональное отношение", успешную феноменальную репрезентацию определенных субъектно-объектных отношений, интегрированную феноменальную репрезентацию феноменального "я", которое в данный момент зрительно воспринимает конкретный объект. Как отмечают авторы, это ощущение поиска предмета в сочетании с последующей вынужденной остановкой могло быть особенно благоприятным условием для активации рассматриваемого сознательного содержания. Далее я предлагаю грубый функциональный и репрезентативный анализ эффекта галлюцинаторного агентства, достигнутого в эксперименте I Spy. Однако, как увидит читатель, моя собственная интерпретация данных, представленных Вегнером и Уитли, несколько отличается от интерпретации авторов, во-первых, в использовании некоторых концептуальных инструментов, разработанных ранее, и, во-вторых, в указании на потенциальную важность системы "зеркальных нейронов", расположенных в области F5 премоторной коры головного мозга человека (которые упоминались в разделе 6.3.3 при обсуждении возможных социальных коррелятов самомодели человека). Короче говоря, я попытаюсь интерпретировать эти данные не только как отклоняющийся вид феноменального самомоделирования, но и как отклоняющийся вид полубессознательного социального познания, происходящего между испытуемым и испытуемым. Я буду рассматривать их как функционально связанные системы самомоделирования.
Позвольте мне начать с различения двух целевых феноменов: феноменального опыта воления и феноменального опыта агентства. Целевой феномен 1 можно проанализировать как ситуацию, в которой абстрактная, аллоцентрическая репрезентация завершенного действия интегрируется с активной в данный момент Я-моделью, становясь, таким образом, моей собственной целью на уровне сознательного опыта. Этот специфический процесс прозрачной саморепрезентации (который, с феноменологической точки зрения третьего лица, может быть назван "самостью в акте желания") приводит к следующему феноменальному содержанию:
[Я* в настоящее время хочу достичь этой цели].
Поэтому первый шаг может заключаться в активации довольно абстрактного, аллоцентрического представления действия как успешно завершенного. Эта репрезентация цели может, например, изображать, как указатель мыши упирается в определенный элемент на экране, а ваша собственная рука достигает определенного конечного положения. Важно отметить, что этот процесс не обязательно должен быть осознанным. Второй шаг заключается в том, чтобы каким-то образом интегрировать результат этого шага в активную в данный момент самомодель. Говоря вычислительным языком, необходимо решить проблему интеграции - вариант проблемы связывания более высокого порядка. Сделать это - значит построить то, что я ранее назвал феноменальной моделью отношения практической интенциональности: система, которой вы являетесь, активирует ментальную репрезентацию определенного субъектно-объектного отношения, как существующего в данный момент. Объектный компонент в этом отношении - аллоцентрическая репрезентация действия. Феноменальный субъект, как обычно, является содержанием активной в данный момент ПСМ. Практический PMIR изображает не отношение системы к перцептивному объекту в ее окружении или к некоторому специфическому когнитивному содержанию (как в теоретическом PMIR), а отношение, в котором система в целом находится к некоторому внутренне моделируемому состоянию цели. Конечно, у нас есть обычное фоновое предположение, а именно, что самомодель и всеобъемлющее отношение интенциональности представлены прозрачно, то есть у системы нет возможности интроспективного3 доступа к этим представлениям как к самогенерируемым внутренним репрезентациям. Она находится в плену наивного реализма относительно содержания Я-модели, а также относительно этого отношения в том виде, в котором оно моделируется в настоящее время. Объектный компонент, однако, вполне может быть непрозрачным - тот факт, что состояние цели - это всего лишь смоделированное, возможное состояние мира, может быть доступен для внимания. Тогда это репрезентативное событие наделит репрезентацию цели дополнительным феноменальным качеством "минности": теперь цель - это моя собственная цель. Такова, или я бы так утверждал, репрезентативная структура, лежащая в основе феноменального воления. Хотеть цель - это то же самое, что сделать ее своей на уровне феноменального опыта. Объектный компонент теперь тоже прозрачен: то, что было возможной целью, теперь является фиксированным элементом моей собственной, внутренней реальности. Конечный результат - сознательное "я" в акте желания чего-либо. Следующий вопрос: как перейти от феноменального воления к агентности?