Другими словами, у нас теперь есть бессознательная репрезентация цели у участника, которая, однако, еще не интегрирована в его PSM. Таким образом, спекулятивная линия мысли, которую я предлагаю здесь, рассматривает интригующий эксперимент Вегнера и Уитли как эксперимент в области социального познания. Возможно, будет полезно рассмотреть не только изолированную ПСМ участника, но и функционально связанную "систему двух лиц" - конфедерата и участника. Центральным физическим элементом, реализующим эту причинно-следственную связь, является область F5 в премоторной коре головного мозга. Это приводит к проверяемому предсказанию относительно гипотезы Вегнера и Уитли: эксперимент не должен работать у людей с поражением F5 или, проще говоря, если обе руки спрятаны под черной доской. Что означает, что две самомоделирующиеся системы функционально связаны через свои самомодели? Например, многие считают, что совместное внимание - это, возможно, элементарный строительный блок социального познания. Два человека, смотрящие на один и тот же монитор и одновременно воспринимающие движения рук друг друга, безусловно, отвечают этому условию, и интересно отметить, как они воспринимают свои соответствующие телесные движения в более чем одной модальности. В настоящее время собеседница физически выполняет движение, указывающее на нее. Происходит каузальная атрибуция между первым событием, мысленным выбором возможной моторной траектории, и вторым событием, проприоцептивной обратной связью, генерируемой связанным с объектом телесным движением, и поэтому она не только наслаждается опытом движения своей собственной* руки, но и опытом полной феноменальной агентности. Ее мозг конструирует не только PSM, но и PMIR.
Вставка 7.5
Конфедерация
Действие доведено до конца.
PSM:
[Я* теперь указываю. Я* чувствую, как двигается моя рука].
ПМИР:
[Я* сейчас указываю на этот экранный объект. Я* - агент, связанный с этим объектом].
Участник
Проприоцептивно-кинестетическая обратная связь от пассивного движения руки вводится в феноменальный образ тела. Аллоцентрическая репрезентация цели, генерируемая зеркальной системой, все больше соответствует кинематике феноменального образа тела, то есть его наиболее вероятной конечной точке в прямой модели; "хорошее соответствие" определяется бессознательно.
PSM:
[Моя рука двигается.]
ПМИР:
Нет практического PMIR. Феноменальное агентство не создано.
Участник, чья рука пассивно волочится за ним, не испытывает этой каузальной атрибуции, поскольку в его Я-модели представлено только второе событие. Для него содержание сознательного "я" только такое: [Моя собственная рука движется]. Пока еще нет практического ПМИР, есть только опыт визуального поиска. Однако через некоторое время, во время, но незадолго до окончания указующего движения конфедерата, становится перцептивно очевидно, где, то есть на каком элементе экрана, это движение закончится. У конфедерата все происходит как прежде: указывающее движение разворачивается, PSM и PMIR обновляются соответствующим образом. Однако в случае с участником мы имеем совершенно другую ситуацию, соответствующую другой функциональной архитектуре. Как и предполагалось, у нас внезапно возникает бессознательная целевая репрезентация наблюдаемого движения конфедерата, включающая объектный компонент интенционального отношения, в котором она находится. Становится доступной полноценная модель PMIR, удерживающая другого субъекта. Это произойдет, как только станет доступна наиболее вероятная конечная точка ее указывающего движения. Одновременно изменение феноменального образа тела участника приближается точно к той же конечной точке для движения тела, которое все еще представлено как пассивно происходящее у участника. Визуально данная репрезентация объекта теперь начинает полностью совпадать с конечной точкой проприоцептивно переживаемой моторной траектории и бессознательной, абстрактной репрезентацией цели, поставляемой зеркальной системой в премоторной коре. Кроме того, уже идет семантически праймированный визуальный поиск потенциального объектного компонента перцептивного PMIR, точно соответствующего этим параметрам. Теперь этот поиск завершен. Другими словами, то, что представлено как возможное перцептивное субъектно-объектное отношение, теперь представлено как фактическое субъектно-объектное отношени. На данном этапе развития мы имеем ситуацию, когда фактический входной сигнал (проприоцептивный и визуальный) полностью совпадает как для конфедерата, так и для участника. Вот репрезентативная конфигурация в конце указывающего движения конфедерата: Содержание ПСМ, активного в мозгу конфедерата, таково: [Я* закончил следовать инструкциям из наушника. Моя рука больше не двигается]. У участника один и тот же объект, скажем, лебедь на экране, представлен тремя различными способами: как визуальный объектный компонент активной в данный момент визуальной ПСМ, как проприоцептивно переживаемая конечная точка пассивного движения руки и как объектный компонент внешней ПСМ, активированной через систему зеркал, в которой движение конфедерата представлено через механизм чтения мыслей или "фольк-психологии", который всегда автоматически активен в мозгу участника. Другими словами, все компоненты, необходимые для сборки репрезентации практического ПМИР, исходящего из ПСМ участника, активны. Есть цель, есть движение, есть подходящий компонент объекта. Однако эти компоненты еще не интегрированы в эгоцентрическую феноменальную структуру.