В завершение второй серии нейрофеноменологических исследований я приведу последний пример девиантного самомоделирования, который еще раз демонстрирует, что человеческая Я-модель - это виртуальная Я-модель, содержание которой ограничено различными внутренними контекстами. ПСМ - это действительно тело мечты. Следующий отрывок снова взят у пионера исследований сознания, а именно из оригинального труда ван Идена, в котором впервые было введено понятие "люцидного сна":
В январе 1898 года мне удалось повторить это наблюдение. В ночь с 19 на 20 января мне приснилось, что я лежу в саду перед окнами своего кабинета и вижу через стекло глаза своей собаки. Я лежал на груди и внимательно наблюдал за собакой. Но в то же время я с полной уверенностью знал, что сплю и лежу на спине в своей постели. И тогда я решил медленно и осторожно проснуться и понаблюдать, как ощущение, что я лежу на груди, сменится ощущением, что я лежу на спине. Так я и сделал, медленно и осознанно, и этот переход, который я с тех пор переживал много раз, был очень замечательным. Это похоже на ощущение скольжения из одного тела в другое, причем отчетливо ощущается двойное воспоминание о двух телах. Я вспомнил, что чувствовал во сне, лежа на груди; но, вернувшись в дневную жизнь, я вспомнил также, что мое физическое тело все это время спокойно лежало на спине. С тех пор это наблюдение двойного воспоминания повторялось у меня много раз. Оно настолько неоспоримо, что почти неизбежно приводит к концепции сновидческого тела". (van Eeden 1913, p. 446 f.)
7.3 Концепция феноменальной перспективы от первого лица
Приведенные в этой главе примеры подтвердили основные утверждения, сделанные в главе 6: сознательно переживаемая перспектива от первого лица возникает, если система не только активирует модель мира и встраивает в нее модель себя, но и дополнительно представляет себя как направленную на некоторые аспекты мира. Существует множество различных типов интенциональности-моделирования, зависящих от природы объектного компонента, стабильности субъектного компонента и способа репрезентативной интеграции обоих. Существует множество пограничных случаев - конфигураций, в которых повреждены либо ПСМ, либо ПМИР, либо оба компонента, и они приводят к девиантным нейрофеноменологическим классам состояний. Но есть один основополагающий теоретический принцип, который подтверждается во всех патологических ситуациях: перспективность сознания является результатом активного ПМИР. Всякий раз, когда существует глобально доступная модель отношения интенциональности, возникает феноменальная перспектива от первого лица. Когда же этот особый вид репрезентативного содержания отсутствует, перспектива от первого лица исчезает. Теперь мы готовы отступить на шаг назад и взглянуть на более общую картину сознания, возникающую в результате обсуждения всех предыдущих глав.
Глава 8. Предварительные ответы
8.1 Нейрофеноменологический пещерный человек, маленькая красная стрела и тотальный симулятор полета: От полного погружения к пустоте
Возникла ли общая картина сознательного человеческого разума в результате исследований, проведенных в предыдущих главах этой книги? В конце концов, что теория самомоделирования субъективности (SMT) может рассказать нам о сознании, феноменальном "я" и перспективе первого лица? В этой заключительной главе мы подводим итоги и пытаемся связать воедино различные нити нашей дискуссии. В первом разделе я предлагаю три метафоры, которые послужат вводными иллюстрациями и повысят интуитивную правдоподобность общей картины, возникающей сейчас. В следующем разделе я выполняю обещание, данное в первой главе: Мы переходим к рассмотрению некоторых потенциально новых ответов на те специфически философские вопросы, которые были изложены в соответствующей второй части главы 1. В третьем разделе я делаю некоторые более общие выводы и рассматриваю возможные дальнейшие пути исследования. Но начнем с метафор, упомянутых выше. Каждая из этих метафор подчеркивает различные аспекты, характеризующие СМТ, если рассматривать ее как общий контур теории сознания, феноменального "я" и перспективы первого лица. Первая метафора имеет эпистемологическую природу, в то время как вторая и третья метафоры являются репрезентационистскими и технологическими метафорами. Каждая из них представляет собой образ того, что значит быть сознательным человеческим существом. По-своему эти метафоры также отражают три различных и последовательных этапа в западной истории философии разума.