В этот момент становится очевидным, что да, такие существа действительно будут иметь совершенно иное индивидуальное представление о себе - по крайней мере, по сравнению с обычными людьми, такими как мы с вами. Причина в том, что они жили бы в совершенно ином типе феноменальной реальности, реальности, глубоко контринтуитивной для большинства из нас, реальности, которая кажется нам феноменально невозможной, потому что мы не можем даже представить ее - мы конституционно неспособны запустить соответствующие ментальные симуляции в нашем мозгу (см. раздел 2.3). Если бы мы столкнулись с представителями этого класса систем, то в попытках понять их, несомненно, пришлось бы преодолеть глубокий разрыв. Если бы мы сами стали такими системами, произошел бы столь же драматический сдвиг не только в общей структуре нашей сознательной реальности, но и в нашем понимании самих себя. Целый набор возможных истин (например, о природе нашего "я") стал бы недоступен, потому что таких истин не существовало бы - наше понимание было бы лишь пониманием себя в гораздо более слабом смысле. То же самое было бы верно и в сценарии с машиной. Теперь давайте обратимся ко второму прочтению нашего первоначального вопроса.
Не приведет ли отказ от предметного употребления "я" - скажем, в научных и философских кругах - к пробелам в нашем теоретическом понимании самих себя? Давайте рассмотрим недавний пример. Томас Нагель (1986, p. 58 и далее) знаменито указал, что устранение конкретной мысли от первого лица "Я есть TN" в пользу ее безличных условий истинности оставляет значительный пробел в нашем представлении о мире. Его общая мысль заключается в том, что все факты, делающие такие самореферентные высказывания от первого лица истинными, могут быть выражены высказываниями от третьего лица, но, как утверждает Нагель, они не могут быть ими заменены. Теперь мы гораздо лучше понимаем, как такие высказывания от третьего лица могут выглядеть на разных уровнях описания (см., в частности, раздел 6.4.4). Например, вместо того чтобы сказать: "Сегодня я чувствую себя очень счастливым", мы (или наша бескорыстная сознательная машина) могли бы сказать что-то вроде: "Эмоциональный слой PSM, активируемый в данный момент мозгом этого организма, находится в состоянии, близком к оптимальному". Если бы это был правдивый аутофеноменологический отчет, мы были бы одной из бескорыстных систем, о которых только что шла речь. Но когда Томас Нагель разработал прекрасное философское видение "Взгляда из ниоткуда", он вовсе не был бескорыстным. Если бы Нагель когда-либо действительно смотрел на мир из ниоткуда, то у него не было бы никаких автобиографических воспоминаний, относящихся к этому эпизоду. A fortiori он не смог бы предложить своим читателям неокартезианскую интерпретацию этого феноменального эпизода.
Как известно, неокартезианская интерпретация "Вида из ниоткуда" сталкивается с серьезными аналитическими трудностями.4 Еще важнее проанализировать фактическую репрезентативную глубинную структуру "Вида из ниоткуда", поскольку это также поможет нам понять картезианские интуиции, стоящие за многими плохими аргументами, а также то, что именно Нагель открыл для себя и в чем заключается его истинное достижение. Теперь у нас есть концептуальный набор инструментов для этого (вкратце, более подробное обсуждение см. в Metzinger 1993 и 1995c). Нагель просит своих читателей запустить определенную предполагаемую симуляцию (см. раздел 2.3) в сознательном разделе их Я-модели. Затем он предлагает философскую интерпретацию полученной цепочки феноменальных состояний. Я утверждаю, что эта интерпретация феноменологически неубедительна.
То, что Томас Нагель называет объективным "я", является концептуальной реификацией продолжающегося репрезентативного процесса. Этот процесс происходит в рамках перспективно структурированной модели реальности в сознании его читателей, экспериментирующих с "Видом из ниоткуда". Помните ли вы, что, обсуждая ментальные модели в главе 3, мы говорили, что пропозициональные репрезентации - это инструкции для конструкций, потому что они запускают внутренние симуляции? Именно это и происходит с вами при чтении Нагеля: Пропозициональный ввод активирует цепочку феноменальных ментальных моделей в вашем мозгу. В частности, теперь вы моделируете нецентрированную реальность внутри центрированной модели реальности. В случае Нагеля эта нецентрированная "концепция" мира также содержит весь опыт и перспективу Томаса Нагеля: