Многие люди интуитивно верят, что ментальное представление создает эпистемически прямую связь между субъектом и миром. Очевидно, что с эмпирической точки зрения это предположение более чем сомнительно. Как правило, логическая ошибка заключается в эквивокации между феноменологическими и эпистемологическими понятиями "непосредственности": из того, что определенная информация появляется в сознании, казалось бы, мгновенно и неопосредованно, не следует, что потенциальное новое знание, вызванное этим событием, само по себе является непосредственным знанием. Однако важно избежать второго следствия из этого предположения, которое столь же абсурдно, как и маленький человечек в нашей голове, рассматривающий образцы материалов и внутренне принимающий роли внешних положений дел. Квалиа не могут быть интерпретированы как презентирующие иконические знаки, которые феноменально демонстрируют свойство, составляющее их содержание, во второй раз. Во внешних отношениях мы все знаем, что такое презентирующие иконические знаки - например, образцы ткани определенного цвета, которые затем можно использовать в качестве иллюстрирующего знака, просто предъявив субъекту целевое свойство. Однако в отношении человеческого разума крайне неправдоподобно предполагать, что презентирующие иконические знаки, иллюстрирующие свойство, действительно существуют. По ряду причин предположение о том, что сенсорное содержание сознания строится из внутренних примеров внешних свойств, причем внутренние свойства связаны простым или даже систематическим образом с физическими свойствами окружающей среды, является неправдоподобным и наивным. Например, для цветового сознания такое простое эмпирическое ограничение, как постоянство цвета, делает это философское предположение несостоятельным (см. Lanz 1996).
Есть еще одна причина, по которой мы не можем рассматривать активное презентационное содержание как простой пример свойства. Свойства - это когнитивные конструкты. Чтобы иметь возможность использовать рассматриваемые внутренние состояния в качестве примеров свойств, соответствующая репрезентативная система должна обладать критериями транстемпоральной и логической идентичности содержания. Она должна быть способна распознавать, например, тонкие оттенки феноменального цвета и одновременно формировать для них устойчивое феноменальное понятие. Очевидно, что такие системы логически возможны. Однако эмпирические соображения показывают, что человеческие существа не принадлежат к этому классу систем. Это решающий аргумент против интерпретации самых простых форм сенсорного содержания как образцов феноменальных свойств (т.е. в соответствии с упомянутым выше случаем 3а, "классическим феноменологическим" вариантом). Конечно, активация простых перцептивных переживаний будет представлять собой экземплификацию некоторого свойства в рамках некоторого истинного описания. Скорее всего, это будет особый вид физического свойства, а именно нейродинамическое свойство. Необходима точная математическая модель, скажем, пространства состояний сознания цвета, которая связно описывает все феноменологически релевантные особенности этого пространства - например, различные степени глобальной доступности, характеризующие разные области, как они формируются топологией, описывающей переход от льюисовских квалий к раффмановским квалиям, - и ищет реализацию этого феноменального пространства состояний в соответствующих свойствах физической динамики.
Основная проблема заключается в том, чтобы концептуально точно отразить чрезвычайную тонкость и богатство субъективного опыта. Тем лагерям в аналитической философии сознания, которые все еще придерживаются более классической когнитивистской программы, придется смириться с простым фактом: наше собственное сознание слишком тонкое и слишком "жидкое", чтобы на теоретическом уровне моделировать его в соответствии с лингвистическими и общественными репрезентативными системами. Нам предстоит преодолеть грубые формы модуляризма и синтактицизма, а также упрощенные двухуровневые теории репрезентации высшего порядка, предполагающие атомизм содержания. Как показывают эксперименты Ганцфельда, деконтекстуализированные примитивы или атомы феноменального содержания просто не существуют (см. ниже). Настоящий вызов для репрезентационистских теорий разума-мозга сегодня заключается в описании архитектуры, которая правдоподобно сочетает модульность и холизм в единой, интегрированной модели (см., например, раздел 3.2.4).