— Хм, не помню, чтобы я давал согласие.
— Так тебя же никто и не спрашивал.
Они уставились друг на друга с растущим недоумением. У Амаорона нервно вздернулась правая бровь, потом левая и снова правая. И вдруг брови начали бешено выплясывать на лбу, сходились на переносице и норовили запрыгнуть на нос. Саша смотрел с открытым ртом на дикий мимический танец. Наконец, Амаорону удалось остановить их и вернуть на место.
— Ты очень странный, Сашка Солдатов. Ну да, твой дедушка Митрич - свирепый орк и легендарный любовник, о котором слагают сказания и поют песни от гномьих гор до эльфийских морей. Однако в твоем случае это не имеет большого значения. Внешне ты выглядишь как человек и, беря тебя в наложники, я очень рискую репутацией. Эльфийская общественность меня однозначно осудит.
— Почему? Что во мне такого ужасного? — поднимаясь с ковра, обиженно спросил Саша.
— Да не в тебе дело. Просто люди в нашем мире ценятся ниже букашек и обычно идут на корм ограм и оркам.
— Что?! Как можно так поступать? Это же злодейство.
— Ну, а что такого? От людей все равно никакой пользы, — Амаорон сорвал сиреневый цветок с тиары, откусил блестящий лепесток, задумчиво пожевал и выплюнул. — В моем королевстве все при деле. Например, гномы - искусные мастера и дают монеты в рост. Из гоблинов получаются самые лучшие слуги. Тролли становятся идеальными домашними питомцами после приручения. Волшебное пение фей помогает собирать богатые урожаи и невероятно увеличивает поголовье домашнего скота и птицы. Огры - прирожденные воины: показывают чудеса храбрости на поле боя. Орки - прекрасные телохранители и сказочные любовники: творят волшебство на ложе любви, а из их шкур шьют огнеупорные одеяния и непромокаемые походные постели, — он любовно погладил лоскут золотисто-зеленой кожи, лежавший на коленях, и продолжил. — Эльфы - самые красивые существа на свете. А люди за что ни возьмутся - ничего не получается, всю дорогу выходит как-то коряво. Характером вредные, красотой не блещут и как любовники - сплошное недоразумение. Тебе, кстати, очень повезло родиться полукровкой. Рано или поздно кровь Митрича обязательно возьмет верх над человеческой. Зато плодятся люди в огромных количествах и, наверное, давно заполонили бы все земли от края до края, но, к счастью, нашим воинам очень нравится их нежное мясо, а феи с удовольствием пьют...
— Какой кошмар! Это же какая-то буржуйская дискриминация! Жестокая тирания! Геноцид! И как там... А! Людоедство! — перебив его, выпалил Саша.
До нынешнего момента он был убежденным сторонником капитализма и постоянно спорил с дедушкой, пытаясь убедить его, что коммунизм, как модель общественного устройства, давно изжил себя. Но этот гадкий эльф-угнетатель говорил настолько ужасные вещи, что хотелось немедленно провести пару-тройку митингов, устроить революцию или, на крайний случай, создать профсоюз, чтобы защищать права угнетаемых людей.
— Нет на вас моего дедушки! Он бы не потерпел преступного истребления человеческих масс! — возбужденно жестикулируя, Саша ходил туда-сюда перед троном.
И тут Амаорон, откровенно скучавший во время его пламенной речи, наконец-то, оживился.
— Ты абсолютно прав, Сашка Солдатов, твоего дедушки слишком давно нет на мне и во мне. Знал бы ты, как я истосковался! В общем, ты должен немедленно заменить его и погасить жар моего тела!
— Чего? Неужели тебе до сих пор непонятно, что я не по мальчикам, и тем более не по эльфам, — Саша оторопело попятился назад и наткнулся спиной на что-то острое.
— Ссстоять, — негромко прошипел Гралл и, пригрозив кинжалом, подтолкнул его вперед. — Падай ниц, ничтожный смертный, и смиренно вымаливай прощение у повелителя.
— Никогда! — Саша смерил его презрительным взглядом и, задрав нос, строптиво ответил. — Солдатовых на колени не поставишь!
— Может быть, позовем девочек, чтобы добавить томности вечеру? — срывая еще один цветок, задумчиво спросил Амаорон.
— Не надо девочек, — содрогнулся Саша и упал на колени, презирая себя за то, что так быстро сломался.
Какой же он слабак. Но снова встречаться с Громой и Тратин-Тротин совершенно не хотелось. К тому же, все равно никто не узнает о его позоре.
— Тебя не поймешь, — осуждающе сказал Амаорон, задрал подол своего одеяния и широко раздвинул колени. — Ладно, давай займемся делом. Как тебе мое королевское тело?
Саша мельком увидел длинные ноги, круглые коленки, аккуратный член с двумя головками насыщенного сиреневого цвета, пять гладких яичек, анус-звездочку и в смятении отвел взгляд.
— Что я там не видел, — ошалев от небывалого порнографического зрелища, пробормотал он.
Да уж, обычным ртом не обработаешь такие фантастические причиндалы. Почему-то ему никогда не приходило в голову, что эльфы и в сексуальном плане устроены по-другому. Впрочем, это вполне логично. Они все-таки не люди.
— А почему тогда смущаешься? — удивился Амаорон.
— Повелитель, я чую, что он невинен как майский цветок, — громко каркнул Гралл и масляно ухмыльнулся.
— Заткнись, придурок, — Саша закрыл пылающее лицо ладонями.
Ой, какой стыд. Сейчас этот озабоченный эльф точно отдаст его на съедение своим подданным. Никому не нужны девственники-перестарки. Давно надо было трахнуть какую-нибудь девчонку, и дело с концом. И сейчас не опасался бы за свою жизнь.
Однако Амаорон невероятно умилился.
— О, Керенис*! — вскочив с трона, восторженно воскликнул он. — За что же ты так меня любишь? Наверное, я твой незаконнорожденный сын, да? Интересно, от кого ты меня нагулял? От Аэллит** или от Галадри***? Надо же какой роскошный подарок! Никем не тронутый потомок моего любимого Митрича. Именно я сорву благоухающий цветок его чистой невинности. Благодарю, благодарю, мой Лорд! Я непременно возложу на твой алтарь щедрые жертвы! Чего ты хочешь? Оленей, медведей, золота или запеченного кабанчика?
— Блядь, хватит уже соблазнять едой! Дайте пожрать, сволочи! — косясь на вожделенного поросенка, взбесился Саша. — И пожертвуй своему богу золото, нечего мясом разбрасываться.
— Ты голоден? — удивленно спросил Амаорон.
— Да не то слово, я бы сейчас десяток поросят умолол.
— Надо же какой здоровый аппетит. В Митрича пошел, — восхитился тот, схватил Сашу за руку и поднял с колен. — Идем пировать, потом, как следует, отмоем тебя и предадимся любви.
— Ну, наконец-то, сказал что-то дельное, — буркнул Саша и позволил отвести себя к столу.