Отбросив саблю и упав на колени, хан протянул к небу руки, издал протяжный вопль, похожий скорее на волчий вой. Так воет матёрый степной хищник в предчувствии скорого конца.
Три сотни викингов под началом самого ярла выступили к стенам Киева ночью. Едва отсвечивающая под луной лента Днепра исчезла за крутизной берега, Эрик придержал за плечо шедшего впереди варяжского отряда раба.
— Как хочешь вести нас?
— Вначале по лесной тропе, а ближе к Киеву по дну оврага. Он заканчивается у городских стен рядом с Жидовскими воротами.
— Мы не пойдём этой дорогой, трел. Сворачивай с тропы вправо и ступай к Медвежьему озеру. А от него двигайся прямиком к Ляшским воротам.
— Но ты собирался идти к Жидовским, светлый ярл, — прозвучал удивлённый голос раба.
— Я передумал, — ответил Эрик. — Поэтому веди, куда я только что велел. И не вздумай обмануть меня. Знай, что я несколько раз охотился в здешних местах с покойным князем Игорем и хорошо их помню. Будем к рассвету у Ляшских ворот — получишь горсть серебра, нет — отправишься к предкам. Всё понятно?
— Да.
— Тогда не медли.
Эрик ударил кулаком в кольчужной рукавице по краю щита, и из темноты за его спиной выступили два варяга с луками в руках. Не проронив ни слова, они встали справа и слева от раба, достали из колчанов и положили на тетивы стрелы. Их длинные острые наконечники едва не касались накидки раба.
— Трел, я сегодня видел плохой сон, — с усмешкой проговорил Эрик. — Боги открыли мне, что ты замыслил против сынов Одина дурное. Предупреждаю, что при первом подозрении в измене стрелы викингов пронзят тебя насквозь. Не забывай об этом.
— Ты напрасно тревожишься, ярл, — спокойно сказал раб. — Рассвет ты встретишь там, куда собрался.
Приказ Эрика вести викингов к Ляшским воротам спутал все планы мнимого трела, а на самом деле сотника Ярослава. Вместе с дружинниками воеводы Микулы, возвратившегося вчера в Киев, в городе насчитывалось всего четыреста воинов. Половина из них, в том числе отборная сотня Микулы, поджидала сейчас варягов в засаде на выходе из оврага у Жидовских ворот, а вместо этого он приведёт врагов к беззащитным Ляшским. Нет, такого не должно случиться ни в коем случае! Но как можно расстроить замысленное варягами нападение на Ляшские ворота? Отказаться вести их? Но Ярославу известно, да и сам ярл недавно напомнил, что он несколько раз охотился в здешних местах. Поэтому, возможно, Эрик сможет вывести викингов в нужное место и без посторонней помощи. Значит, надобно лишить варягов и возможного проводника в лице ярла.
Но как это осуществить? Правда, под корзном у сотника спрятан надёжный боевой нож, однако два идущих по бокам стража не позволят даже выхватить его. Глаза врагов ни на мгновение не отрывались от Ярослава, стрелы их луков постоянно были нацелены ему в грудь. Да и что он может сделать с ножом против целиком закованного в доспехи ярла, на котором от головы до коленей нет ни одной пяди, не защищённой броней?
— Медвежье озеро, трел, — вывел Ярослава из задумчивости голос Эрика. — Вон священный дуб русов, а за ним тропа в Киев.
И тут Ярослава словно озарило: Медвежье озеро! Именно здесь прошлой зимой объявился медведь-шатун, не набравший за лето жира и потому не залёгший на спячку в берлогу. В поисках пищи медведь не раз нападал на людей и, однако, даже испортил своим появлением великокняжескую охоту. Тогда взбешённый Игорь велел уничтожить голодного лесного бродягу. В число прочих ловушек на возможных путях шатуна было вырыто и несколько глубоких ям, прикрытых жердями и тщательно замаскированных, дно которых было густо утыкано острыми кольями.
Их копали под наблюдением Ярослава, он до сих пор помнит расположение ям-ловушек. Одна из них была устроена недалеко от Медвежьего озера, рядом со священным дубом. Тогда шатун провалился в другую яму. Ничего, в ловушку у Медвежьего озера сегодняшней ночью должен угодить зверь пострашней.
— Ты не ошибся, ярл, это Медвежье озеро, — сказал Ярослав. — Поэтому сейчас нам придётся сойти с тропы и обогнуть священный дуб стороной.
— Почему? — подозрительно спросил Эрик.
— Возле дуба мы можем встретить русов, пришедших держать совет с душами спустившихся на землю предков, — ответил сотник. — А лишние глаза нам ни к чему.