Его ствол сочился желанием, и я сам потянулся к нему помочь. Едва я дотронулся и провел по нему рукой, как его выгнуло дугой, и мне в руку излился горячий поток спермы. Его страсть подхлестнула и меня – за два движения, погрузившись до конца я тоже подошел к кульминации. Она далась мне тяжелее, поскольку пришлось поддерживать его и попытаться не упасть самому. Так что в уголке сознания я поддерживал контроль. Когда меня перестало трясти, я вместе с Чжанем, опустился вдоль стены на пол. Но ему я не позволил сесть на холодный кафель и посадил себе на колени.
Через пару минут он оторвал голову от моего плеча и тихо прошептал:
-Опять надо идти мыться, а мне лениво…
И улыбнулся счастливой улыбкой, от которой у меня внутри все скрутилось в тугую пружину. Именно в этот момент, казалось бы, совершенно неподходящий, я понял одну вещь: я готов сделать все, что угодно, чтобы только видеть, как он вот так улыбается.
-Я тебя сам помою – прошептал я ему в ответ, и подул тихонько в ухо.
Он опять улыбнулся и согласно кивнул. И хоть все мое тело было против какого-либо движения, я заставил себя переместиться под душ вместе с ним.
Помылись мы быстро, а через пару минут уже были в кровати. Мне с первого дня нравились его волосы, нравилось их сушить полотенцем, но сейчас у меня не осталось сил даже на это.
-Прости гэгэ, - пробормотал я, практически погружаясь в сон, - я тебя не высушил.
-Спи, тигренок – услышал я в полудреме. – Спокойной ночи. Саранхэ*3…
Вероятно, последнее было отголоском моего подсознания, решил я. Мне давно уже было понятно, что сердце принадлежит этому парню с умопомрачительной улыбкой. И я ему миллион раз в подсознании говорил это красивое признание на корейском, ставшим моим вторым родным языком.
Утром, когда я проснулся под будильник, его уже не было рядом. Вероятно, он встал раньше и ушел к себе. Но беспокойство взяло верх, и я позвонил ему.
- Доброе утро! – послышался бодрый голос.
- Доброе… ты как? - я продолжал волноваться за него.
Чжань замялся, а потом ответил явно с улыбкой.
- Выспался отлично. Но диди, ты знаешь… Ты храпишь!- он прыснул в трубку.
Я как раз знал, что иногда, когда заложен нос или когда заболеваю, такое вполне возможно.
-Ну и что…тоже мне новость. Знаю…- проворчал я. - Ты мне скажи лучше, как ты себя чувствуешь? А конкретно - как чувствует себя одна весьма аппетитная задница?
-Нормально, маленький нахал – отпарировал он.- Насколько это может быть нормально после нашего жесткого секса.
-Это был не жесткий…
-А?!
- Обещаю, - продолжил я, - после жесткого ты бы такое не сказал. И вообще вряд ли бы был в состоянии разговаривать, как впрочем сидеть и ходить.
В трубке повисло молчание, а мое воображение мгновенно нарисовало такие картинки, что описание из «Курильницы»*4 показалось бы всем детским лепетом в сравнении с возникшими желаниями.
-Только не говори мне - медленно начал Чжань,- что ты обдумываешь воплощение в жизнь своих извращенных фантазий.
- Именно - коротко отозвался я.
- Ты меня пугаешь. Мне начинать бояться?
- Не стоит. Какими бы извращенными не были мои фантазии, я никогда не причиню тебе вреда - поспешил я заверить его.
-В рамках допустимого? – поинтересовался он.
- Да - подтвердил я.
В трубке послышался театральный вздох:
- Ну все, ты меня успокоил.
- Собирайся, нам ехать через полчаса.
- Я готов - ответил он.
-Совсем и ко всему? – подначил я его. Теперь любое слово имело для меня сексуальный подтекст.
-Иди ты! - отмахнулся Чжань.
В этот день у нас на площадке царило веселье: съемки в пещере были завершены и мы перемещались уже в павильоны, где предстояло отснять индивидуальные планы и несколько финальных сцен.
Среди дополнительных эпизодов оказались кадры в лодке, которая плывет по озеру с лотосами. Кто бы мог подумать, что напустив в бассейн воды и затянув все синим полотном, для вставки комбинированных съемок, можно снять весьма приличные кадры.
Правда, на этот эпизод мы убили весь день. И если у Чжаня была роль – не бей лежачего, в полном смысле, так как он изображал обморочного Вей Усяня, который разлегся на моей ноге и на причинном месте, которому пришлось несладко. С одной стороны, нужно было держать себя в руках и отыграть сцену, а с другой - желание никуда не делось и того раза под душем мне явно было мало. К тому же в лодке еще снимался Бинь, вовсю изображавший слепого и глухого, пока мы пытались найти удобную позу и не раздавить моего «малыша».
В паузах мы прикалывались над гримом, травили втроем анекдоты и без стеснения трескали семена лотоса, которых навезли целую машину нам для съемок.
После мы доснимали кадры в павильоне уже накануне моего дня рождения. Я не афишировал и надо сказать, практически забыл о нем, на фоне съемок и наших отношений. Сколько бы я не находился с ним, общался, дурачился или отыгрывал сцены – все равно от его близости кружилась голова и я просто тонул в его глазах и улыбке.
Мы почти закончили ночные съемки и тут гэгэ начал громко считать, сообщив, что через минуту у Бо Ди ( он в последнее время начал меня так называть) сейчас будет день рождение. И как я ему не показывал жестами замолчать, он не прекратил. Все, кто был на площадке, подключились к поздравлениям.
Но самое удивительное меня ждало на следующий день, когда после потока поздравлений по всем сетям и телефону, меня позвали к режиссеру, а там уже с накрытыми столами, меня поздравляла вся команда. Это было трогательно и необычно. Впервые я отмечал свой день рождения с таким большим коллективом людей. Чжань тихонько пожал мне руку и шепнул, что мой подарок ждет меня в номере.
Любопытство меня съедало до самого вечера, пока шли съемки. Оказавшись в номере, я увидел коробку внушительных размеров. Когда я ее вскрыл, там оказался профессиональный шлем для мотогонок и небольшая открытка с пожеланиями. А вместо подписи стояло нарисованное сердечко с точкой внизу. Мне живо представились его губы и та родинка, которую я так любил целовать. Я набрал его номер.
-Понравилось?- тут же спросил Чжань.
-Очень, - честно ответил я.- Ты угадал, мне шлем как нельзя кстати, собираюсь после окончания съемок возобновить тренировки на треке. Но…еще больше мне понравилась подпись.
Он похихикал в телефон.
-Я знал, что ты оценишь.
- Шалун. Я тебя отшлепаю.
- Всенепременно – он всегда поддерживал мои шутки, зачастую понятные только нам двоим.
Съемки стали спокойнее, но по мере монтирования, нам приходилось переснимать некоторые сцены в студии. К концу августа мы завершили съемку, и осталась только работа по некоторой озвучке и записи музыкального сопровождения.
Мы понимали, что вскоре нам придется разъехаться по разным местам, где нас ждали другие проекты, но мы обменялись не только контактами, но и адресами друг друга в Пекине, где у нас были квартиры. И как выяснилось, мы жили в соседних кварталах, не очень далеко друг от друга.
Режиссеры с продюсером потирали руки и сказали нам сильно не расслабляться, поскольку снять еще полдела, нужно, чтобы работу одобрил комитет по телерадиовещанию… другими словами – пройти цензуру. Сериал ушел на проверку, но уже по своим каналам продюсер знала, что он будет одобрен, и нам предоставили план раскрутки на 2019 год. Работы предстояло много, наряду со всеми остальными проектами.
Но нас это скорее радовало, причем не только получением неплохой прибыли, а проведением времени вместе.
После обсуждения планирования, мы договорились с ребятами на совместный ужин здесь же в Даюне, где можно было спрятаться от особо ретивых глаз фанатов в частных ресторанах, мы забронировали целый зал в закрытой зоне.
На ужине все веселились и вспоминали случаи со съемок, нас подначивали на предмет наших вечных споров, а Биня с Чжоченом – про их вечные соревнования в салочки. Хайкуань многозначительно поглядывал на нас, при этом под столом поглаживал Чжочена, а тот, как ни в чем не бывало, болтал со всеми остальными.