Тертис подплыл ближе, искрясь, время вокруг него дробилось.
— Если бы мы хотели заполучить твою мерзость, мы бы уже вырвали ее у тебя.
— И что тогда? — спросила я. — Если моя жизнь уже принадлежит вам, что еще я могу предложить? Чего вы хотите?
Они могли взять у меня все, что хотели, без моего согласия. Они могли создать все, что хотели, одним движением руки. Они были Джиннами. Единственное, что они не могли создать, — это жизнь, но они уже доказали, что могут управлять ею. Они манипулировали воинами Трис, как марионетками, и все это время те умоляли отпустить их, пощадить.
Они могут управлять телами, но не разумами.
Я оглянулась на Сирилет, которая сидела, раскинув ноги, безвольно раскинув руки, с открытым ртом, из которого текли слюни, и пустыми глазами. Они забрали разум моей дочери, заперли его в шкатулке. Удерживали его. Но не могли контролировать. Я была уверена, что так оно и было. Чего они хотели от меня? Чего они не могли у меня отнять? Ни моего тела, ни моей жизни, ни моего разума. Чего-то, к чему они не могли прикоснуться. Знаний, воспоминаний. Чего-то.
Сссеракис понял это одновременно со мной. Ты не можешь отдать это им.
Это был секрет, который я поклялась унести с собой в могилу. И я это сделаю. Должна была сделать. Если бы на карту была поставлена только моя жизнь, я бы так и сделала. Но это была бы не просто моя могила. Это была бы могила для Сирилет, Триса, Кенто и Эсем. Это была бы могила для всех людей.
Забавно выбирать меньшее из двух зол: это все равно зло, и его достаточно, чтобы проклясть тебя.
— Вы хотите знать, как Железный легион это сделал, — сказал я. — Вы хотите знать, как он вернул Тертиса к жизни. — Осталось только трое, кто знал правду: Джозеф, Сссеракис и я. Правда, которая может снова перевернуть мир, даже если и спасет его.
Ты не можешь, Эска. Тогда ты вернешь Ранд и Джиннам их силу. С каждой смертью они становились слабее. С каждым возрождением они снова становятся сильнее. Бесконечная война будет продолжаться до тех пор, пока один из них жив. Если ты откроешь им этот секрет, они смогут возвращаться к жизни столько раз, сколько захотят.
Сссеракис был прав. И мой ужас еще не назвал цену. Более четырехсот жизней землян каждый раз, когда двое из богов воскресали. Мы были бы для них всего лишь топливом, подливающим масло в огонь Вечной войны.
— Я не могу.
— Тогда ты провалишь задание, — треснул Тертис, — и все, чем пожертвовали твои дети, пропадет.
Я посмотрела на Триса. Мой сын стоял среди тел своих друзей, забрызганный их кровью, с глазами, покрасневшими от горя. Я боялась за его рассудок. Я посмотрела на Сирилет. Моя дочь пропала. Ее разум, все, что составляло ее сущность, было принесено в жертву этой гребаной игре, в которую играли боги. Я не могла допустить, чтобы их жертвы были напрасны.
Они планировали это с самого начала.
Я рассмеялась, но в этом смехе было слишком много горьких нот.
— Вы сказали, что я была самонадеянна, думая, что все это касается меня. Но так оно и было, верно? С самого начала. Все это было сделано для того, чтобы вынудить меня рассказать вам, как воскресить мертвых Джиннов. Пошел ты нахуй, Аэролис. Пошли вы оба, но я это сделаю. Я скажу вам. Но того, что вы предлагаете, недостаточно.
— Недостаточно? — прогрохотал Аэролис. — Мы предлагаем исправить ваш мир, сделать его снова пригодным для жизни. Почему этого недостаточно?
— Верните моей дочери разум, — прошипела я.
Тертис треснул.
— Но это было частью платы. Ее задание. Ее жертва.
Камни Аэролиса рассыпались, и порыв ветра ворвался в колизей, в центре которого закружился вихрь в виде песочных часов.
— Мы же сказали, что это переговоры, брат. Пусть будет компромисс.
Компромисс — это не что иное, как приятное слово, обозначающее, когда кто-то так сильно тебя задолбал, что у тебя нет другого выбора, кроме как дать ему все, что он хочет.
— Принято, — сказал Тертис. — Разум твоей дочери. Мы вернем вашему миру условия, пригодные для жизни. А теперь скажи нам, женщина. Как мы можем вернуть наших братьев к жизни?
— Этого все еще недостаточно, — прорычала я богам. — Мне нужно позаимствовать ваш летающий город.
Глава 25
Авгурии. Пророчество. Если бы Тамура еще не рассказал мне, что они дерьмо, я бы догадалась об этом тогда. Предполагалось, что я должна была положить конец Вечной войне. Вместо этого я только что гарантировала, что она будет продолжаться еще долго после гибели обоих миров. Я всегда делаю нечто противоположное ожиданиям.