Я думаю, мы летели почти целый день. Мой ужас не уставал, в отличие от меня. Земляне нуждаются в отдыхе, какими бы глупцами мы ни были, толкая себя в нужном направлении. Я задремала, уверенная, что Сссеракис разбудит меня, если возникнет опасность.
Просыпайся, Эска. Мы на месте.
Я моргнула затуманенными глазами, словно смахнула песок. Ветер хлестал меня, и я замерзла, но в этом не было ничего нового. Я немедленно потянулась за своим мешочком и проглотила Источник пиромантии, позволяя маленькому огоньку, который он зажег внутри, согреть меня. Мы оставили океан позади и летели над лесом. На мой взгляд, деревья были серыми и раскачивались в своем собственном ритме. Слева от себя я увидела отвесную стену, поднимающуюся на сотни футов в воздух. Над ней я увидела темные силуэты, снующие туда-сюда.
Флоун продолжает возводить стены, чтобы сдержать врага. Это проигранная война, но она сражается.
— Иногда кажется, что это единственный вид войны.
Мы спустились в лес, атмосфера стала плотной и вызывала клаустрофобию. Свет здесь был тусклее, даже с помощью ночного зрения Сссеракиса, в воздухе висело напряжение. Я почувствовала опасность, и мне показалось, что она исходит отовсюду.
Напомнить тебе еще раз, Эска? Все в моем мире пытается убить тебя. Даже создания, которые ты называешь деревьями.
Я присмотрелась к деревьям повнимательнее, когда мы пролетали между огромными стволами. Лес шевелился и мерцал, и вскоре я поняла, что каждое «дерево» на самом деле было колонией насекомых с пестрыми спинками, которые постоянно двигались, давя друг друга, как муравьи в муравейнике, доведенные до исступления. Листья — или то, что я приняла за листья, — были большими крылатыми копиями тех насекомых, что ползали по стволам.
Мы вылетели на поляну, и я была рада, что «лес» остался позади. Здесь была трава, или то, что я приняла за траву, доходящая мне до колен. Она колыхалась, словно от легкого ветерка, но ветра не было совсем. Земля подо мной казалась достаточно твердой, и моя геомантия подтвердила, что каждые несколько секунд по ней пробегали странные толчки. Я решила, что Норвет Меруун пытается разрушить стену Флоун.
— И что теперь? — спросила я. Сссеракис промолчал.
На поросшей травой поляне передо мной появилась женщина с пятнистой кожей. Она была обнажена и потрясающе красива. Я уже сделала шаг к ней, прежде чем поняла, что то, что я вижу, было ложью. В Другом Мире не было землян, особенно женщин, которые разгуливали бы обнаженными и улыбались мне так, словно я была любовью всей их жизни. Я сделала еще один шаг, и, клянусь, не по своей воле.
Я не могла отвести глаз от нее, от этого воплощения идеальной красоты. Ее ноги, бедра, груди, полные губы и бездушные мертвые глаза. Именно эти глаза остановили меня, вернули мои чувства на место. Как их описать? Эти глаза ничего не могли видеть. Они были как будто нарисованы. Потом я заметила швы на ее теле. То, что я приняла за пятнистую окраску, ей не было. По всему телу женщины тянулись швы, как будто ее собрали из сотни разных частей тела. Потому что, конечно, так оно и было.
Моя тень колыхнулась рядом со мной, и Сссеракис усмехнулся.
— Флоун.
Обнаженная женщина зашипела. Не своим ртом, а сотней ртов. Она распалась на отдельные кусочки, как будто ее внезапно порезали кубиками. В каждой ее части открылся рот с зазубренными зубами. К каждой части, к каждому кусочку плоти была прикреплена лоза. Когда кусочки ее тела разделились и поплыли, раскачиваясь на своих лозах, земля сильно затряслась. Из земли выросли еще несколько лоз, тысячи лоз, каждая из которых размахивала частью тела. Не все они принадлежали землянам. Я увидела челюсть харкской гончей, руку, которая выглядела так, словно принадлежала пахту, пах землянина, половину лица гуля. У каждой части ее тела был рот, и все они шипели. Затем появилось истинное тело Флоун. Из земли поднялось огромное растение с перекрывающимися мохнатыми листьями и пучками наростов. Оно было раз в пять больше аббана, и от него исходил затхлый запах, который почему-то вызывал зуд и возбуждение, одновременно.
Признаюсь, я вытаращила глаза. С тех пор я узнала, что Флоун — хищник, нападающий из засады. Она заманивает добычу, демонстрируя ей видение, сформированное из множества собранных ею частей тела. В том, что она может проникнуть в чьи-то мысли и извлечь из них видение, которое вызовет вожделение, есть что-то странное. Я не могу отрицать, что на меня это подействовало. Когда жертва подходит достаточно близко, множество пастей раскрываются и пожирают ее, сотни комплектов зубов разрывают несчастное существо в кровавые клочья. Ты можешь задаться вопросом, где она собирает части для своего тела. Многие из них принадлежали землянам, и лишь немногие из моего вида когда-либо ступали на Севоари. Так вот, в ее мохнатых листьях обитает огромная колония фазовых пауков. Маленькие паукообразные могут перемещаться между двумя мирами по своему желанию, а их яд, как известно, постепенно удаляет укушенную конечность человека, оставляя на ее месте свежую рану. Затем Флоун собирает конечности по мере их появления в Севоари и добавляет их в свою коллекцию. Если для тебя это еще не стало очевидным, Севоари — жуткое место.