- А ты тоже где-то проходил такую практику?
- Конечно, - фыркнул Дима. – Меня даже не спрашивал отец. Сначала работал помощником конюха у нас в замке, потом пошёл в поле в ближайшую деревню. А еще позже попал в соседний лордат в стражники. Правда, в этот раз моя служба долго не продлилась. Меня заметили и пригласили учиться в особой школе. Вот так. Так что, как видишь, мы учимся самостоятельности с раннего детства.
- Знаешь, очень похоже на то, как у нас в Средние века знатные лорды-вассалы отправляли своих сыновей оруженосцами своему сюзерену, - покивала я головой.
- Да, очень похоже, - согласился Дима.
Дальше мы ехали молча. Парень думал о чём-то своём, а я – обо всём только что сказанном. Что-то смущало меня во всём этом, вот только понять, что именно не получалось. Ровно до тех пор, пока я вспомнила его фразу о крови.
- Дим, можешь объяснить мне один момент? Ты сказал, что, если каждый человек хотя бы раз за всю жизнь сдаст кровь. То вам её хватит на долгие века жизни, так?
- Да.
- Но почему вас так мало? – не поняла я. – Вы же живете в десятки раз дольше людей и, по логике, могли бы уже полностью заселить весь мир…
- О, это ещё одна серьёзная тема, - вздохнул он. – Так уж вышло, что в наших генах, а вернее в генах наших женщин есть своего рода предохранитель от перенаселения – они могут забеременеть только один раз в сто-сто пятьдесят лет. Если у человеческих женщин период созревания яйцеклеток равен одному месяцу, то женщин долгоживущих рас – уже озвученный период. А в связи с прошедшей войной, когда погибло почти две трети населения, не удивительно, что нас мало.
- Ого! Так жестоко!
- Зато гарантирует, что мир не треснет от перенаселения.
- Ну, - я была вынуждена признать, - звучит логично.
- Да. Но есть ещё один аспект – наши женщины не стремятся рано заводить детей. То есть, двести-триста лет считается ещё ранней молодостью, когда хочется всего, но только не детей и обязанностей. Поэтому, зачастую, первый ребёнок в семье появляется уже ближе к семистам годам.
- Извини, но мне сложно это понять, - нахмурилась я. – Нет, логику всего сказанного я понимаю, а вот сердцем – нет. Видимо. Я слишком человек…
- И это прекрасно, Ника, - подмигнул мне Дима.
Мы выехали из Кортнарского леса и направились в сторону ближайшего города. Как пояснил Дима, это одно из тех немногих поселений, где можно было встретить почти всех представителей волшебных рас. А всё потому, что здесь находится один из самых развитых центров травников. Но любым лекарям и знахарям нужны другие товары, которые, желательно, иметь под рукой, а не срываться с насиженного места и ехать в другой город только потому, что в своём не оказалось, например, продавцов котлов... Поэтому, постепенно, из простой деревушки травников, это место превратилось в самый настоящий город, где можно было найти абсолютно всё. А бывший лорд Кортнара ещё и активно привлекал новых специалистов.
Меня заинтересовало, поэтому именно Фаберат был выбран травниками для поселения, ведь лес немаленький и я лично видела на карте парочку крошечных точек, обозначающих деревни или города вокруг него. Оказалось, что попытки построить другие деревни предпринимались много раз, но ни одна из них не завершилась успехом. Кто-то говорил, что душа леса была против такого количества поселений, поэтому всячески от них избавлялась. Кто-то говорил, что в лесу живёт дрия, заключившая с кем-то из кортнарцев договор, обеспечивающий процветание лишь одного города. Дима считал, что причина в простом – кортнарский лорд запретил строить новые деревни, зато дал полную свободу на территории Фаберата. Мол, хотите чего-то своего и особенного – да не вопрос, творите здесь, а остальную местность не трогайте. И в принципе это было правильно, потому что была вероятность гибели редких растений из-за слишком большого количества населения вокруг волшебного леса. А так, всех активистов собрали в одном месте.