Мне было грустно от того, что мой мир перестал быть мне домом в тот самый миг, когда я впервые проснулась в этом. Но в то же время я была счастлива, что, наконец-то, знаю значение слова Родина. Сарибэль – вот моя Родина. Я принадлежу этому миру без остатка. И, я чувствовала это, Сарибэль принадлежит мне. Я могла поклясться, что ощущала материнскую любовь и заботу, излучаемую миром. Он вместе со мной радовался каждому утру и был горд тем, что я назвала его домом. Это чувствовалось во всём. В дуновении тёплого ветерка, в нежном прикосновении первых лучей солнца, в пении птиц и в шелесте листвы. И тем больнее понимать, что вынуждена вернуться обратно. Не ради себя, а ради родных, которые будут искренне страдать, если однажды я просто исчезну. О дальнейшем же я старалась не думать. Хотелось, конечно, надеяться, что вернусь на Землю, объясню всё родным, которые в силу наличия дара не посчитают меня ненормальной, и спокойно перемещусь на Сарибэль. Теперь уже окончательно, но с возможностью изредка наведываться в гости. Однако эти мечты я пока даже себе позволила мысленно озвучить лишь раз, потому что, как известно: «хочешь насмешить богов – расскажи им о своих планах». А я не хотела, чтобы что-то пошло не так.
Откуда-то со двора раздался звонкий смех, и я невольно улыбнулась, буквально напитываясь искрящимся счастьем. Люди, населяющие Сарибэль, ещё не утратили веру в чудеса, не лишились своей человечности, своей души! Когда смотришь на них, ты видишь искренние улыбки или неподдельное горе, бушующую страсть или всепоглощающий гнев – чистые и яркие эмоции, как будто перед тобой радуга. Жители индустриального мира всего этого лишены. Они воспринимаются как нечто серое, туманное, неискреннее или плохо выраженное. Как черно-белое кино с редкими вкраплениями цветных пятен. И, тем не менее, я там жила. Более того, чувствовала себя отлично, мечтая о большем, но осознавая, что все эти мечты – фантазии и не более того. Зато теперь, когда есть с чем сравнивать… Ну, что я могу сказать? Землян по-настоящему становится жалко. И теперь могу прекрасно понять «пришельцев», которые стремятся как можно скорее вернуться домой. Это, как сравнивать воздух в горах с затхлостью пыльного, нежилого помещения. И честное слово, я бы даже не задумывалась о возвращении обратно, если бы не семья.
Полчаса спустя я уже спешила вниз, одетая в новый костюм, который кто-то любезно повесил на спинку кресла. И была искренне благодарна неизвестным добродетелям за такой подарок. Честное слово – было за что! Мало того, что он сидел на мне как влитой и до чёртиков мне нравится, так ещё и вместо юбки в нём шли с недавних пор трепетно любимые мною брюки. И это с учётом того, что носить их имели право только представительницы особой касты женщин-воительниц, насколько я помнила. Поэтому данный предмет ценился мною ещё больше. И не важно, что именно двигало Димиаром, когда он подбирал мне одежду. В конце концов, можно потом сверху нацепить вчерашнюю усовершенствованную юбку от амазонки – благо чёрный с зелёным хорошо сочетался.
Так, раздумывая о типично женских вещах, я стремительно шла вниз, рассчитывая разжиться чем-нибудь съестным. Завтрака в комнату я не дождалась, впрочем, как и прихода сийара, поэтому справедливо рассудила, что трапеза переносится куда-то в более официальное место – столовую там, или гостиную… В крайнем случае – кухню. Лично мне было всё равно, потому что воспитанная в обычной семье за Земле, не видела ничего зазорного в том, чтобы кушать по-простому.
Голодный организм даже стал улавливать пока что едва различимые, но чутко мною унюханные умопомрачительные ароматы свежей сдобы. Хотя, подозреваю, что то была всего лишь игра разыгравшегося воображения – уж в замковой кухне наверняка работали магические аналоги земных вытяжек. Иначе запах еды стоял бы здесь постоянно. Однако всё было напрочь забыто, стоило оказаться в картинной галерее. Пребывая в крайней степени удивления, я не замечала ничего вокруг, кроме висящей на другом конце комнаты огромной картины в полный рост моей прародительницы Риары д’Авиэр. Чёрт возьми! Да я как в зеркало смотрелась! И не потому, что мы с ней были так похожи, к этому факту я, скрепя сердце, успела привыкнуть ещё вчера, пока «ловила» фрагменты из жизни предка. Вернее, не только поэтому. Здесь и сейчас причиной ступора стал точно такой же костюм, как тот, что красовался на мне. И если раньше я думала, что Димар просто сжалился надо мной и разрешил надеть брюки, то теперь видела, что сделано это было намеренно. Правда, пока не улавливала причин, толкнувших его на такую… хм… оригинальную шутку. И чем дольше я смотрела на картину, тем усерднее начинали бегать по коже мурашки…