Российское дворянство было служилым сословием, получившим привилегии и основывавшим свою идентичность на придворной, военной или гражданской службе московским князьям, а затем царям и императорам.
Верхушку сословия составляла немногочисленная аристократия, включавшая примерно сотню родов, которые имели обширные владения по меньшей мере с XVIII столетия. Роды эти были старинные, титулованные и богатые, их представители занимали высокие должности при дворе и в правительстве. Все они находились в родстве через брачные связи. Аристократы посещали одни и те же клубы и салоны, молодежь служила в элитных гвардейских полках. Часть аристократии (включая Голицыных, Гагариных, Долгоруких и Волконских) вела свой род от древних княжеских династий Рюрика и Гедимина; другие происходили из нетитулованных московских бояр, как Нарышкины и Шереметевы; от иных знатных фамилий, таких как Шуваловы, Воронцовы и Орловы.
И хотя члены этого небольшого элитарного круга имели разные интересы и склонности, все они ценили образование и владели несметными богатствами (говорить о которых считалось дурным тоном). Вот как описывала их роскошную жизнь княгиня Софья Долгорукая:
Простыни и наволочки менялись ежедневно. Все белье было тонкого льна с вышитыми инициалами и короной (означавшей наличие титула). Нижнее белье никогда не одевали дважды, а полотенца заменяли немедленно после использования. Скатерти, покрывавшие длинные столы, и замысловато сложенные салфетки были украшены вытканными фамильными гербами. Естественно, в служебных корпусах при каждом таком большом доме была собственная прачечная и множество слуг, которые жили, на феодальный манер, со своими семьями во флигелях, помещениях над конюшнями и гаражами, окружавшими главное здание. Вспоминая долгоруковский обиход, кажется невероятным, что требовалось такое множество людей, чтобы обеспечить физический комфорт одной семьи.
В огромной передней с мраморным полом постоянно сидел швейцар, единственная обязанность которого состояла в том, чтобы открывать дверь и расстилать красный коврик перед автомобилями и каретами, дабы башмаки входящих и выходящих не коснулись мостовой. Компанию ему составляла пара дежурных ливрейных лакеев – а когда мой дядя был дома – пара казаков в полной форме.
Ниже аристократии располагалась основная масса дворянства, заполнявшего ряды офицерского корпуса и гражданской администрации либо занятого так называемыми свободными профессиями: адвокатов, врачей, учителей и ученых. Около половины городского дворянства находилось на государственной службе или зарабатывало этими профессиями на рубеже веков. Дворянство традиционно было землевладельческим классом и оставалось им до 1917 года, и хотя многие помещики были постоянно на грани разорения, некоторым из них удалось нажить сказочные богатства благодаря подневольному труду крепостных крестьян.
Нижние страты поместного дворянства беднели. Между 1861 и 1905 годами дворянство теряло примерно 1 % земель ежегодно, продавая их или теряя право выкупа по закладным. Тем не менее даже в 1915 году у дворянства было больше земель, чем у какой-либо другой социальной группы. Для дворян побогаче продажа земли была не необходимостью, но выгодной сделкой; дворянство по всей Европе извлекало выгоду из роста цен на землю; продав ее с выгодой, бывшие помещики вкладывали деньги в акции и облигации. К 1910 году почти половина дворян в Санкт-Петербурге жила на доходы от таких инвестиций. Граф Сергей Шереметев и его сводный брат Александр владели более чем сорока шестью коммерческими предприятиями в Петербурге и Москве, от которых получали солидный доход. Граф Александр также продал землю и вложил деньги в банки и акционерные общества, которые оказались прибыльными. В 1914 году граф Сергей Шереметев выстроил в Петербурге на территории своей усадьбы первый торговый центр, Шереметевский пассаж. А в 1910-м, в отличие от госпожи Раневской, он не увидел ничего пошлого в том, чтобы сдать в аренду большой участок земли в старинной родовой усадьбе Кусково москвичам для строительства летних дач.
Из-за отсутствия в деревне государственной администрации царь возлагал на дворянство обязанности по поддержанию там порядка, и они фактически продолжали нести эту повинность вплоть до 1917 года. Около тридцати тысяч дворянских семей, живших в своих поместьях в начале XX века, представляли собой крошечные островки достатка в огромном море крестьянской бедности. Даже через сорок лет после освобождения крестьяне все еще были недовольны тем, что, получив свободу, не получили землю, которую традиционно считали своей, поскольку именно они ее обрабатывали. Крестьян обязали выплачивать выкупные платежи; им приходилось еще и арендовать дворянские земли, и после уборки урожая им мало что оставалось. Большинство крестьян в черноземных, самых урожайных губерниях питались главным образом хлебом, квашеной капустой и луком; из-за частых неурожаев, сопровождавшихся жесточайшим голодом, вымирали целые деревни. Во время голода 1891 года более трех четвертей призывников были признаны негодными к военной службе по слабости здоровья.