– Не нужно, – Хэмлин подошёл ко мне, потрепал совершенно не сопротивляющуюся Аделию по голове, и тихо добавил: – О чём Маргарет говорила с тобой сейчас?
– Ни о чём особенном, – пришёл мой черёд отмахиваться от его вопроса, потому что он не был важным. – Лучше скажи мне, зачем ты позволил ей остаться здесь?
– Так будет проще понять, на что они рассчитывают, – признался муженёк, и я не удержалась, возвела глаза к потолку.
– Хэмлин, ты знаешь о том, что слишком самонадеян? Это… небезопасно. Тем более в доме дети, и я не хочу рисковать ими, даже ради того, чтобы ты понял, что именно затевает эта неприятная женщина. Может быть, лучше отправить её обратно? – моя просьба была глупой и я сама понимала всю её бессмысленность, но не смогла удержаться, чтобы не попросить его об этом.
Глава 33-3
В его глазах промелькнуло чувство вины, будто бы он знал, что водится за ним такой грех, как самонадеянность, но после и она пропала, оставив лишь упрямство и уверенность в своей правоте.
– Всё будет хорошо, верь мне.
Я была бы и рада ему верить, вот только… Слишком много было всяких «но» в этом нашем доверии. Поняв, что переубедить мне его не удастся, я вздохнула и попросила:
– Только прошу, пусть за детьми приглядывают усерднее. Они могут увидеть или услышать то, что для них вовсе не предназначается и…
– Я понял, – муженёк прервал меня и сделал шаг вперёд, сокращая расстояние между нами до неприличного. Его даже Аделия, смирно сидящая на стуле чуть поодаль ничуть не смутила. – Анна, у меня есть просьба.
Судя по тому, каким лукавством загорелся его взгляд, просьба будет не такой уж и простой.
– Какая? – сощурилась и попыталась отступить от него, но мне не дали. Хэмлин придержал за руку, потом же вовсе склонился и, обдав горячим дыханием щёку, попросил:
– Чтобы не вызывать лишних вопросов, нам придётся ночевать в одной комнате. Согласишься ли ты подыграть мне?
Воображение у меня было прекрасным. Очень красочным и слишком ярким. Так что, чтобы его погасить, стоило бы вызвать пожарную машину, но таких тут не имелось, наверное, поэтому пришлось справляться самой. Я прикрыла глаза, глубоко вдохнула, почувствовав на языке терпкий мужской запах, и с трудом выдохнула:
– Это так необходимо?
Открывать глаза было страшно. Мне казалось, что если посмотрю на Хэмлина, то он сразу поймёт, какие мысли роятся в моей голове. Но он, вместо того, чтобы отрезвить меня какими-нибудь серьёзными доводами, взял и легко коснулся губами краешка губ, отчего я вовсе забыла, что нужно дышать. К тому же добил меня низким, вибрирующим голосом:
– Необходимо. Иначе Маргарет не поверить в наш спектакль.
Один удар сердца…
Вот ведь… муж! Всё же смог привести меня в чувство. А я уже и отчаялась, что хоть кто-то остановит эту вакханалию. На меня его фраза произвела впечатление, будто кто-то сверху воды холодной целое ведро вылил. А потом подумал-подумал, и ещё одно плесканул. Для верности.
Сладкая вата, заменявшая мне мозг последние десять минут, растворилась, позволив, наконец-то, подумать о насущном. Действительно, что это я? Напридумывала всякого! Ведь у нас всего лишь спектакль для маменьки, которая знать не знает о подмене, о том, что теперь на месте её дочери старая тётка, вдруг возомнившая себя молодой и привлекательной.
Я аккуратно высвободилась из его рук, отошла на шаг, потом ещё на один и важно кивнула. После же произнесла, на удивление, спокойным тихим голосом:
– Конечно, раз это необходимо, то я не буду возражать. Единственное, я бы не хотела ночью оставлять Аделию одну, можно ли организовать для неё спальное место?
Мужчина выслушал меня внимательно, даже голову склонил к плечу. И с каждым произнесённым мною словом, выражение его лица становилось всё и более непроницаемым. Словно он прятал свои эмоции за семью замками. Прямо как это делала я в эту же секунду. Ответил он не сразу, а лишь спустя пару минут напряжённой тишины:
– Конечно, я побеспокоюсь об этом.
Развернулся и вышел, больше ничего не сказав, и даже не посмотрев на меня.
С одной стороны я была горда собой, что поступила невероятно мудро, с другой… С другой хотелось отправить эту мудрость лесом и… Что? Вот тут я и самой себе не могла ответить, чего именно нужно было сделать. Согласиться на всё и сразу? Оптом, так сказать?