Алистер в сопровождении Кетти вернулся, по моим ощущениям, минут через тридцать. Мужчина имел вид задумчивый, а прежняя его болтливость вовсе испарилась.
– Что-то не так? – забеспокоилась, дёрнувшись вперёд. И тут же скривилась – видимо, выпитые капли стали действовать, и каждое неосторожное движение отдавалось болью во всём теле.
– А, что? – будто очнувшись от своих мыслей, произнёс лекарь и растерянно посмотрел на меня. Потом улыбнулся и махнул рукой: – Нет-нет, ничего сверх меры, так…
Он запнулся, посмотрел на маленькую пробирку, что держал в руке и добавил:
– Я посмотрю в лаборатории и тогда пришлю вам ответ.
На этой ноте мы распрощались. Путаные пояснения Алистера меня несколько смутили, но я дала себе обещание дождаться результатов, а потом уже делать выводы.
– Кетти, можешь ли ты показать, где здесь хозяйский кабинет? – обратилась к девушке, которая не спешила уходить и после того, как проводила лекаря.
***
Кабинет находился на первом этаже. Довольно просторный, с массивной старинной мебелью, высокими шкафами, в которых царил идеальный порядок. Ни пыли, ни паутины видно не было, что тут же, заметив моё удивление, пояснила Кетти:
– Вистеру никто не заставляет, она сама любит убирать здесь, порой по три раза на неделе.
Я кивнула, усаживаясь в кресло. Саймона не было, а его подчинённые не решились нести меня на руках, лишь поддерживали с двух сторон, чтобы я не напрягала ногу. Но такой способ передвижения всё равно доставлял некоторые неудобства, да и боль, после чудо-лекарства, всё нарастала и нарастала. Прав был Алистер, предостерегая меня, но и выбора особого не было – мне нужно твёрдо стоять на ногах, а не полагаться на помощников.
– Кетти, а ты могла бы позвать мистера Саташи? Я бы хотела с ним поговорить, – девушка спрятала лукавую улыбку и, откланявшись, вышла за дверь.
Алекс был всё это время рядом со мной, но я предпочла отправить мальчика к Лили.
– Почему? – возмутился он, явно не желая уходить.
Вот как ему объяснить, что я за него переживаю? Если Алекс станет свидетелем неприятного для Ониэра разговора, то где гарантия, что он в моё отсутствие не будет изводить мальчишку? Понятно, что любовью к ребёнку никто пылать не будет, но я хотя бы так попытаюсь его защитить.
– Так нужно, – улыбнулась, не вдаваясь в подробности.
Немного поколебавшись, Алекс ушёл, а вскоре явился мистер Саташи. На его губах сияла фальшивая улыбка, а вот глаза метались из стороны в сторону, выдавая волнение.
– Госпожа, вы что-то хотели? Кетти может проводить вас в сад, или на террасу, или, если желаете, можете пойти отдохнуть… – мужчина пытался отвлечь меня пустыми разговорами и навязать своё мнение, но не на ту напал.
– Мистер Саташи, – расплылась в ответной улыбке. – Я вовсе не устала. Да и за последние два дня провела достаточно времени на свежем воздухе, – помолчала и добавила. – Напротив, сейчас я хотела бы заняться делами.
Такого поворота он не ожидал, или, надеялся, что я никуда не буду совать свой любопытный нос.
– Помилуйте, госпожа, зачем вам забивать свою голову глупостями? – мужчина вскинул руки, и хрипловато рассмеялся. – Скажите мне, что вы желаете, и я всё сделаю!
Вот ведь хитрый лис!
– Мистер Саташи, вы намекаете на то, что я слишком бестолкова? – кажется, Ониэр не был знаком с женской хитростью – вывернуть безобидную фразу так, что собеседник непременно будет считать себя виноватым. А потому растерялся пуще прежнего. Открыл рот, закрыл, потряс головой, будто пытаясь найти там толковые мысли. Но ничего путного придумать он не смог, а потому пошёл путём, очень мне выгодным:
– Что вы, госпожа, как можно, я всего лишь хотел…
Перебила его:
– Вы всего лишь хотели, чтобы я сидела и не мешалась вам под ногами, так? – пустила в голос злости. Пусть думает, что порядком рассердил меня.
– Госпожа! Я и помыслить о таком не мог! – воскликнул фальцетом и попятился к двери. Э, нет, от меня так просто не уйти!
– Мистер Саташи, принесите учётные книги, и я сделаю вид, что не слышала от вас столь оскорбительных речей.
Спектакль мне нравился, и сдерживать улыбку становилось труднее. Мы с ребятами частенько ставили небольшие театральные пьесы в духе великих классиков. И мне доставляли особое удовольствие старинные речи и остроумие персонажей. Теперь у меня появилась возможность блеснуть умом не «понарошку», а, в самом деле.