Разговора, как такового, не случилось. Я отпустила служанку, пообещав ей озвучить наказание чуть позже. Алекса отправила за Лили, чтобы она принесла обед в мою комнату, сама же выпроводила всех из кабинета, отговорившись тем, что мне нужно хотя бы десять минут, чтобы подумать.
Мыслей было много. Первое – управляющий безбожно ворует. И это, в общем-то, логично и даже привычно, вот только меня беспокоили размеры этого воровства. Ведь если человек ворует по мелочи, то и, желая замести следы, не будет сильно усердствовать. Всяко есть вариант упасть на колени и отговориться тем, что какой-нибудь самахи попутал. А вот если воровать по-крупному, то отказаться от кормушки будет сложно. И тут уже не угадаешь, как может себе повести нечистый на руку Ониэр. Второе – он имеет огромное влияние на прислугу. Может быть, не на всю, если вспомнить ту же Кетти с её смелыми речами, но что-то мне подсказывает, что и она пошла на открытое противостояние из-за огромной нужды. В любом другом случае, тоже молчала бы.
И третье, пожалуй, самое важное, до чего же мой муженёк глуп и недальновиден, раз отдал поместье и близлежащие земли в руки такого ненадёжного управляющего?
Я уронила голову на стол и с силой зажмурилась. Боль выматывала и мешала складывать разрозненные кусочки картины. Надо бы махнуть на всё рукой и отправиться в комнату, где можно будет пообедать и, наконец-то, просто лечь в кровать, но стоило представить, что мне ещё до этой комнаты нужно дойти, как становилось совсем тошно.
Дверь тихонько скрипнула. Я подняла голову и посмотрела на вошедшего Саймона. Он был чем-то недоволен.
– Госпожа, – заговорил он тихо. – Я уже понял, что вы жутко самостоятельная, но можно мне уже отнести вас в спальню?
Каждое слово было сказано без почтения. Складывалось такое ощущение, что мужчина разговаривает с глупым, неразумным ребёнком и я, на мгновение, именно такой себя и почувствовала. И, как бы ни прискорбно было это признавать, Саймон прав.
– Что за намёки? – попыталась пошутить, но видя, что моё «игривое» настроение разделять никто не собирается, покорно кивнула: – Несите, иначе я позорно разревусь от своей самостоятельности.
Последнее признание было лишним, но я так устала казаться сильной. В конце концов, я старая женщина, пусть и в молодом теле, могу я себе позволить некоторую слабость?
Глава 12-2
Мужчина едва заметно выдохнул, будто опасался, что придётся со мной спорить, а ещё, что страшнее, силой взваливать непокорную госпожу на собственную спину. Обошлось. Госпожа оказалась разумнее, чем охранник обо мне думал.
Не знаю зачем, но я всюду носила с собой дорогую трость, на которую управляющий уже прекратил обращать внимание. Мужчина будто бы смирился с тем, что глупая девчонка из столицы нашла для себя новую игрушку, и однажды всё же наиграется с ней и вернёт законному хозяину. Хотя, о его законности я могла бы поспорить, но не сейчас. Для начала мне нужно поднабраться знаний и, что куда важнее, распутать паутину, сплетённую мистером Саташи. Вот и теперь, я схватила трость, прижав её к груди, и всё это под насмешливым взглядом Саймона.
Весь этот безумно долгий день, да и предыдущие тоже, я лишь пыталась казаться умудрённой опытом женщиной. На деле же оказывалось, что я глупа, как пробка и неспособна плести интриги так, как это выходит у местного люда. Признаваться в этом самой себе было прискорбно, но лучше уж быть честной, чем обманываться собственным могуществом. Впрочем, я тут же находила себе оправдание – одно дело читать книги и восторгаться искусной игрой слов, а другое самой принимать участие в этом лицедействе.
Обо всём этом я думала, пока Саймон с невозмутимым выражением лица, нёс меня в комнату, где уже ждала встревоженная Лили. А что главное – на низеньком столике стоял поднос с несколькими тарелками. Наконец-то, я смогу поесть и отдохнуть. Но охранник так просто уходить не спешил, он подошёл к моей служанке и строго произнёс:
– Иди на кухню и попроси сделать настой из шаншасы, ещё принеси несколько мягких тряпок.
Девушка если и не понимала, для чего всё это нужно, то совершенно беспрекословно бросилась исполнять его приказ.
– И зачем? – пытаясь лучше устроить на кровати многострадальную ногу, спросила мужчину.
Он окинул меня равнодушным взглядом. Всё возвращалось на круги своя, и прежних, непонятных для меня эмоций, Саймон старался больше не проявлять.