– Добрый день, мистер Саташи! Что-то случилось?
Ониэр посмотрел мне в глаза, ища там страх или неловкость, но не найдя, ничуть не расстроился:
– Почему же сразу случилось? – притворно возмутился он. – Я как вернулся от старосты деревни, так хотел вас поприветствовать, а мне сказали, что вы тут, гуляете, – последнее слово он особо выделил, придав ему двусмысленности.
Я не дрогнула, но отплатила той же монетой:
– Да, решила прогуляться после встречи с лекарем, его заключения меня немного расстроили, – пришёл мой черёд внимательно ловить реакцию управляющего. И в отличие от меня, своих эмоций он сдержать не смог. Зрачки расширились, по лицу скользнула тень. Всё это длилось не больше пару секунд, но мне хватило, чтобы уловить и понять – он приложил свои руки к испорченному лекарству Вистеры, может и не сам, но сути это уже не меняет.
Справившись с собой, Ониэр притворно открыл рот, а после залепетал:
– Что, неужели с вашей ногой что-то не так? Лекарство не помогло?
Лис, как есть лис.
– Нет, что вы, – отмахнулась, поддерживая его игру. Потом склонилась, бросив пренебрежительный взгляд на Саймона, и доверительно прошептала, так, будто бы мои слова предназначались исключительно для управляющего: – Мистер Ллойд сказал, что Вистере, увы, уже нельзя ничем помочь, – отстранилась и развела руками, – Возраст, видите ли.
Брови мужчины поползли вверх, а в глазах вспыхнуло недоверие. Я переигрываю и он что-то заподозрил? Но нет, через мгновение мистер Саташи состроил скорбное выражение лица и важно кивнул, будто бы разбирался в медицине не хуже Алистера:
– Увы, старость никого не щадит, вынужден признать правоту мистера Ллойда.
Сама не знаю, как удержалась от саркастической ухмылки, а ещё от того, чтобы не прижать гадкого лиса к стенке и не вытрясти из него всю правду. Лишь горестно вздохнула, устремив свой взгляд на дом. Он был всё так же красив и эта красота всё так же казалась мне фальшивой.
– Так зачем вы меня искали? – вернула разговор в нужное русло. – Не думаю, что только ради приветствия.
Ониэр довольно крякнул и расплылся в лукавой улыбке. Была в нём примечательная черта, замеченная мною ещё в первую нашу встречу – когда мужчина улыбался, то лицо его, в обычное время симпатичное, если совсем строго не судить, делалось каким-то отталкивающим. По-жабьи бесформенным и холодным. То ли дело в наследстве от родителей, то ли в том, что ещё ни разу я не видела, чтобы улыбка эта была искренней.
– Какая вы догадливая, госпожа, – растёкся сладостью его голос, а я против воли почувствовала, что внутри жаром плеснуло. Вспомнилось вдруг, что не так давно лекарь хвалил мою проницательность, а за ним и… Саймон.
О последнем вовсе думать не хотелось, потому что я решительно не понимала, чего он добивается. Наше общение начинало принимать престранный поворот и я чувствовала, что неумолимо теряю контроль над ситуацией. А терять я ничего не любила, поэтому вкупе со смущением, меня одолевало раздражение.
Проговорив всё это и потомив меня минутным молчанием, мистер Саташи запустил руку в карман жилета и вытащил оттуда конверт.
– Вот, госпожа, вам пришло письмо, – помолчал и добавил с некой торжественностью: – От герцога!
И почему он такой довольный? Неужели уже успел накляузничать и потому точно знает, что ничего-то хорошего в этом послании меня не ждёт?
Руку я протягивала с опаской, а когда увидела довольный блеск в глазах управляющего, вовсе уверилась – успел-таки, гад, подложить мне свинью. Но не отказываться же от письма? Пришлось взять его, ещё и поблагодарить:
– Спасибо вам, я очень ждала весточку от любимого мужа, – притворства не хватило и на «любимом муже» голос дрогнул, выдавая истинные чувства. Ониэр улыбнулся шире. Что же, хитрый лис снова меня переиграл. Впрочем, хотя бы Вистеру я обезопасила, осталось придумать, как самой контролировать её лечение и не допускать, чтобы старушка пила непригодное лекарство.
– Хотите, я прикажу подать чаю на террасу? – видя, что я кручу конверт в руках, рассматривая размашистый незнакомый почерк, и не решаюсь его вскрыть, управляющий решил проявить заботу.
– Если можно, – кивнула рассеянно и первой пошла к дому. Мне не хотелось оставаться наедине с Саймоном, но в этом я не призналась бы даже под страхом пыток. Пусть все вокруг думают, что я бесстрашная и совершенно бессовестная, раз не постеснялась прогуливаться с мужчиной без сопровождения, чем считают меня слабой и трусливой.
Господин Саташи что-то ещё лепетал о том, что погода в ближайшие дни обещается быть хорошей, так ему мужики в деревне сказали, но я не слушала. Обогнала его на несколько шагов, опустилась на край плетёного кресла и вскрыла-таки злосчастное письмо. Ониэр, хмыкнув что-то вроде: