Не знаю, что прочитал на моём лице Саймон, но видимо что-то такое, от чего самодовольство испарилось, а вместе с ним и лукавые смешинки в глазах пропали, сменившись не то раздражением, не то одобрением. Мне было сложно его понять. И пока охранник не успел вставить что-то ещё, не менее ядовитое и провокационное, я продолжила:
– Я попросила вас остаться, потому что мне больше не к кому обратиться за помощью. Не ведите себя так, чтобы я пожалела о том, что доверилась вам, – рвано выдохнула, с трудом справляясь с эмоциями. – Мне бы очень хотелось, чтобы вы уважали и меня, и мои просьбы.
Сказав это, я не стала ждать его ответа, попросту развернулась, схватила письмо со стола, и пошла в дом. Мне нужно было побыть одной, но и этого не получилось. В дверях, что выходили на террасу, я столкнулась с управляющим. Этот паршивец даже не особо таился. Видимо, разъяснительная записка, которую ему прислал муженёк, развязала руки проходимцу и он возомнил, что теперь имеет надо мной какую-то власть. Жаль его разочаровывать, хотя… Лгу, не жаль.
– Мистер Саташи, – обратилась к нему всё с той же холодной улыбкой, хотя сердце продолжало с неистовой силой колотиться в груди. – Герцог Уилбург написал мне, что я могу рассчитывать на ваше содействие.
Судя по тому, как лукавства во взгляде поуменьшилось, и ему на смену пришла растерянность, Ониэр никак не ожидал, что я вот так сходу решу воспользоваться данной мне привилегией. А чего тянуть? Сейчас во мне жажды деятельности на троих хватит.
– Д-д-да, – проблеял мужчина, заикаясь, но тут же взял себя в руки и добавил: – В пределах разумного, конечно!
И дались им всем эти пределы? А если их у меня нет? Да и для каждого границы разумного несколько отличаются. Что для них является непогрешимой величиной этих пределов?
– Что вы, – отмахнулась с деланным равнодушием. – По этому поводу можете не переживать, я попрошу у вас сущую мелочь.
Кажется, мне не поверили. Мистер Саташи прищурился, склонил голову к плечу и спросил:
– И что же это за мелочь? – на слове «мелочь», он сделал особенное ударение. Опытен, что сказать. Прекрасно знает, что в понимании женщины мелочь, то для мужчины может стоить целого состояния, а при худшем раскладе и вовсе – жизни.
Спрятав ухмылку, произнесла:
– Знаете, мне нужно несколько простых нарядов, это же не слишком обременительно для вас? – постаралась улыбнуться настолько обворожительно, насколько это вообще было возможно.
Ониэр молчал, а потом, будто бы спохватившись, медленно протянул:
– И всё-ё-ё?
Я сделала вил, что задумалась – нахмурилась, постучала указательным пальцем по подбородку и радостно кивнула:
– Всё, – а когда мужчина с облегчением выдохнул, вскрикнула: – Ой, нет, есть ещё кое-что!
Управляющий вздрогнул, улыбка так и вовсе стала у него совершенно неестественной. Если бы мы не стояли рядом, он бы ещё и глаза к потолку возвёл, уверена. Сейчас же только уточнил уже без былого благодушия:
– Что?
– Могли бы вы распорядиться, чтобы из столицы сюда привезли матушку и сестру Лили? Бедняжка так скучает, а мне бы хотелось сделать ей приятное, – от того, что я старательно растягивала губы в улыбке, лицо буквально сводило судорогой, но роль дурочки куда как приятнее для мужчин, чем роль прожжённой стервы. Да и на уступки они идут куда охотнее, когда перед ними барышня глазами хлопает, а не рычит и ногами топает. Хотя и этот приём исключать нельзя, а ещё слёзы, но это уже совсем тяжёлая артиллерия.
Саташи молчал и думал, судя по тому, что между бровей у него пролегла глубокая морщина. Видимо, в моей просьбе, на первый взгляд, да и на второй тоже, ничего необычного он не нашёл, поэтому спустя минуту кивнул:
– Думаю, это можно организовать, нам как раз через неделю нужно будет кое-какие продукты доставить в столицу. На обратном пути сможем их забрать.
– О, мистер Саташи! – всплеснула руками и даже подпрыгнула на месте. – Я вам так благодарна, вы замечательный человек! Пусть богиня вознаградит вас за все ваши благодеяния, – едва не сказала «злодеяния», но вовремя опомнилась. Впрочем, мысленно всё же добавила, что каждому воздастся по заслугам. И не только от богини, но и от меня.
Лицо мужчины вдруг сделалось пунцовым, он было начал отнекиваться от моей похвалы, у самого же в глазах блестел сальный огонёк, так и молящий – похвалите меня ещё! Я и похвалила, слов мне было не жалко.