— Возьми его к себе и присмотри за ним… Будь бы твой отец нормальным, так бы и сделал с тобой.
— Мать, если бы я мог засунуть Артура в бизнес, разве б я отправил его к черту на рога учить инжиниринг? Где Артур и где работа с людьми? И вообще, мать, ну будем честными — мой бизнес на соплях висит. Я не знаю, когда меня окончательно выпрут с рынка. Я ж как лавочник среди супермаркетов… И я не умею делать набойки…
— Ты и не достаточно армянин, чтобы быть сапожником. У тебя есть виноградник, проживешь как-нибудь…
— Мать, я проживу. Твой внук — нет. У него запросы большие. И только посмейте обе намекнуть, что я должен ему подарить машину на день рождения. Этого не будет.
— Все равно ведь купишь… — усмехнулась мать.
— Нет. Я ему купил билет в профессию, он его выкинул. Он украл у меня два года. Я не продержусь столько на плаву. Ну будем честными. Почему вы с Динкой мне не верите? Я надеялся через пять лет выйти на пенсию и, честно говоря, заняться своим здоровьем… Горный воздух, вкусная еда и любимая жена под боком — неужели я никогда к этому не приду? Сколько я могу вкалывать? Жизнь прошла мимо…
— Артур-то тут при чем? — перебила Светлана Львовна сына достаточно грубо. — Какое он имеет отношение к твоему кризису среднего возраста?
— Мать, ну догадайся сама… Ты со мной ругаешься из-за внука, ругаешься? Думаешь, Дина гладит меня по головке? Как мне до вас достучаться — без инженерного образования, хорошего, американского, ваш Артур не выгребает, ну никак! Он будет в итоге тем же брокером, но не в строительстве, а в компьютерах. Здесь приличные ребята есть, но без менеджеров со связями за океаном они никто… Почему твой внук не в состоянии понять, что в двадцать лет игры закончились. Пока у меня есть хоть какой-то бизнес, я могу поменять его на другой. Если бизнес развалится, а он на ладан дышит, то твой внук один на один с этим миром, и я не вижу, как он выживает. Ну сколько раз я должен это повторить? Я не вечен. Сколько мужиков в пятьдесят на тот свет отправляются, а?
— Тебе нужен отпуск.
— Мать, я в порядке… Пока в порядке. Не засерайте мне мозги вашими соплями только! Жалейте своего Артурчика сколь угодно, только чтобы я этого не слышал. Я думал, он все понял — ничерта он не понял! — снова кричал Роберт.
— Роберт, сынок… Ну не конец света, ну честное слово… — понизила голос мать аж до шепота. — Кого винить мне в этом — не пойму?
— Рассудок мой причиною всему! — закончил Роберт фразу средневекового армянского поэта на армянском и снова перешел на русский: — Если ты заберешь к себе Дину с Артуром, я буду только рад. Здесь он не будет учиться. А вот в твоем винограднике больше просто делать нечего.
— А Дину зачем забирать?
— Потому что она чокнутая… Ей перезагрузка нужна и хорошее вино. И тогда она, может быть, по мне соскучится. Мать, она Артура одного все равно не отпустит. Но тут дома она доведет и его, и себя — ну и меня в придачу. Поговори с ней, пожалуйста. Я вот никогда у тебя не просил помощи. Сейчас реально моя семья висит на волоске. Я не преувеличиваю. Мы в пух и прах разругались из-за Артура. Она не хочет меня видеть.
Молчания не последовало:
— Ты сейчас серьезно?
— Мать, я никогда не вру. И никогда не прошу помощи, если могу что-то сделать сам. Сейчас я ничего не могу. Эта неделя все перечеркнула — она меня не слышит вообще. Она просто не хочет рассмотреть всю ситуацию с моральной и с финансовой стороны. Она привыкла ничего не замечать, провела карточку и пошла дальше. Ну вот и у Артура хлеб на елках растет.
— Постараюсь поговорить, но не знаю… Вообще-то я с тобой про Лию поговорить хотела… Ну да ладно, в другой раз… — мать тяжело выдохнула. — Ты меня расстроил, Роберт. Очень.
— Ну что про Лию? Давай скопом. Как говорится… — и перешел на грузинский: — Брошусь я в Куру, не в Куру — так в море! Пой, Саят-Нова, пой, лелея горе! Горе да беда — вот твоя награда. Мать, не молчи… Ну что там с твоей Лией не так?
Секунд пять Светлана Львовна молчала, подбирая слова — за это время Роберт успел закрыть все окна, даже прошлые сообщения от жены.
— Жанна очень беспокоится о дочке…
— Можно короче? — перебил он достаточно грубо.
— У нее есть любовник.
— Я за нее очень рад, — перебил чуть громче. — Давай, давай, мысль развивай быстрее. У меня рабочий день вообще-то.
Роберт захлопнул экран ноутбука, и большой экран тоже погас.
— Поговори с ней.
— О чем? Можно хоть немного конктретики? — говорил, уже не скрывая раздражения.