— И не надо.
— Нет надо, — шипит мама. — Рассказывай.
— Я не хочу. Ясно? Он в прошлом.
— А сын у тебя в настоящем.
Сжимаю переносицу до боли. Я должна с сыном бежать. В какую-нибудь глухую деревню. И ведь я сама виновата. Я не должна была с Адамом кофе пить, дразнить его своим замужеством, но я хотела ему отомстить. Увидеть разочарование в глазах, сожаление, а вместо этого загнала себя в ловушку.
— Вот черт, — шепчу я.
— Что?
Если Адам заглянет в ежедневник, изучит записи, то он поймет, что у меня есть ребенок. В моем расписании есть “отвезти Ваню", “забрать Ваню”, “Ваня зубной“, “Ваня купить одежку", “Ваня утренник, “Ваня поделка-пластилин" и многое другое.
— О, нееет, — сползаю по стеночке.
А среди страничек спрятана фотография недовольного младенца в смешной шапочке с оленьими рожками.
— Что? — испуганно повторяет мама.
— Какая же я у тебя дура, — хрипло шепчу я. — Теперь у меня нет вопросов, почему меня уволили.
— Ма, — в дверь стучится Ваня, — ба!
Мама вздыхает, выходит из ванной комнаты и торопливо уводит Ваню, который рвется ко мне:
— Мам!
— Мама еще ручки не помыла, — с наигранной веселостью отвечаю я и лезу в сумку за смартфоном. — Скоро выйду.
Минуту пялюсь в экран, открываю сообщения, вбиваю номер Адама и дрожащими пальцами набираю строчку:
Верни мой ежедневник.
Возможно, он уже прошерстил его от первой до последней страницы, но я хочу верить в то, что он сдержит обещание сутки в него не заглядывать. Вздрагиваю. В руке требовательно вибрирует телефон. По телу прокатывается волна озноба, и я отвечаю на звонок Адама.
— Что же там такого важного, Мила? — спрашивает тихо и мягко, но я улавливаю угрозу.
— Верни его.
— Рука таки тянется открыть его.
— Ты обещал, — голос почти срывается в крик.
— Знаю, — смеется. — И я держусь из последних сил. Вот поэтому никогда не стоит торопиться, Мила, и бежать без оглядки.
— Ты меня еще тут повоспитывай, — рычу я в трубку.
— Я держу его в руках, — голос Адама становится тверже. — И я не люблю, когда мне грубят. Где моя милая и ласковая девочка?
— Адам… — поскрипываю зубами. — Верни его… — перехожу на шепот и едва слышно добавляю, — пожалуйста.
— Уже лучше.
— Слушай, Адам, это моя личная вещь. Ты не должен был ее забирать.
— Ты специально меня раззадориваешь? Что там? Это, что, твой личный дневник?
— Через час тебе удобно встретиться?
— Почему ты игнорируешь мои вопросы?
Мизерный шанс, что я выйду сухой из воды, с каждой секундой уменьшается до сотых процентов.
— Даже любопытно, как долго ты будешь ломать передо мной комедию, Мила, — голос Адама становится жестким и холодным.
— Ты его открыл, — с присвистом выдыхаю я.
— Нет — сухо отвечает — Фотография выпала. И ты сейчас выдала себя с потрохами, Мила. — Мальчик, да?
Глава 5. Сядь и успокойся
— Ты таки будешь молчать? — спрашивает Адам и делает глоток из бокала.
Передо мной лежит фотография Вани. Мы сидим на террасе одного из пафосных ресторанов на Маяковской улице. Я заявилась сюда в спортивном костюме, и меня не хотели пускать, но меня от злых охранников спас Адам. И очень зря. Я планировала уже поскандалить. Из меня прет агрессия, и я злюсь в первую очередь на себя.
— Мила…
— Это не твой сын.
— Хватит.
Я поднимаю взгляд:
— Он только мой, — сжимаю под столом кулаки. — Тебя не было рядом.
— И чья это вина? — приподнимает бровь. — Это не я сбежал.
— Пять лет ты не интересовался, как и что я, а теперь.
— У меня были свои сложности в жизни, — я больше не слышу в его голосе насмешки. Он серьезен и зол. — Ты должна была сказать мне, что беременна.
— Нет.
— Да ты издеваешься.
— Ты знал, где я живу, где учусь, — поддаюсь в его сторону. — Да, я ушла, но ты вместо того, чтобы развестись и прийти ко мне со свидетельством о расторжении брака, предпочел остаться с женой. Ты сам сказал, что мы не предохранялись и, значит, мыслишка, что я могла залететь, в твоей голове проскользнула. И что?
Молчит и оставляет бокал, недовольно нахмурившись.
— Я не перевелась из университета, Адам. Я сбежала лишь из той квартиры, — тихо продолжаю я.
— О своем положении ты должна была мне сама сказать, — чеканит каждое слово.
— Ты имеешь в виду, что я должна была приползти к тебе? — хмыкаю я.
— Ты решила уйти, а я это принял.
— Тогда принимай мое решение, что ты не отец.
— А я не сказал, что тогда был прав.