От тяжелых мыслей немного отвлекала работа. Женя не был профессиональным музыкантом, только в детстве изучал вокал и гитару в музыкалке. А в институте учился на дизайнера. И сейчас делал сайты под началом своего однокурсника, у которого была хорошая клиентская база. Работал на дому, за компьютером, и ему это было по душе. Он вообще не хотел покидать пределов своей квартиры, где теперь жил только в одной комнате, почти не заглядывая в другие. И в бассейн ходить перестал, хотя раньше регулярно ходил для поддержки физической формы.
Концертов в эти месяцы не было, как и репетиций. И Женя с отчаянием чувствовал, что, наверное, это всё – конец. Он больше не хочет петь. И не может! Тут даже не о вдохновении шла речь – на выступлениях бывало, что Женя без него обходился, и никто ничего не замечал. Просто появился какой-то психологический блок. Или комплекс. Женя не знал, как это точнее назвать. Просто сказал Виту в марте – подыскивай нового вокалиста. Тот обругал его матом. И вскоре поставил перед фактом близкого концерта в Смоленске – городе, где они выступали всего один раз, когда-то давно. Женя уже и не помнил ту поездку.
– Билеты раскуплены, – развел руками Виталик. – И мне пришлось хорошо покрутиться ради этого. Фанатов у нас там немного, но я умудрился оповестить всех. Зал набирается. Не поехать просто невозможно! Это будет позор. Можно отменить концерт здесь, в Москве, но не там.
– Вит, – Женя тяжко вздохнул, с досадой глядя на друга. – Слушай, ну ты же знаешь…
– Я сказал: отменить концерт невозможно, – отрезал Виталик. – Мне не жалко своих усилий и хлопот. И даже на деньги плевать. Но нельзя подводить людей, которые ждали встречи с нами три года. Понимаешь… У многих из них нет денег на такое развлечение, как приезд в Москву на наш концерт. Ты, зажратый мажор, понимаешь, что такое «нет денег»?
– Я вовсе не мажор, – удивленно отозвался Женя. – Что за хрень ты несешь?
– А если не мажор, так тем более должен понимать, – парировал Вит. – У тебя совесть есть? Ты осознаешь, что у тебя нет морального права отменить концерт?
Женя возвел глаза к потолку.
– Ну, понес о высоким. Самому не смешно-то?
– Нет, – ответил Виталик. – Потому что у меня в душе еще осталось что-то высокое и чистое. От тех славных времен, когда мы только создали нашу группу. Точнее, никакой группы тогда еще не было. А было лишь трое студентов, которые нуждались в деньгах. Не ты! – Вит красноречиво помолчал. – Тебя-то мама с папой всегда хорошо содержали. Но только у тебя одного из всей нашей компании был красивый, хорошо поставленный голос. И ты согласился с нами выступать. На улице, а потом в ресторанах. Поссорился из-за этого с мамкой и три месяца жил у меня, в комнате со мной и моим брательником. У нас не было лишней кровати, мы по очереди спали на полу. Ты помнишь?
– Ну еще бы! Разве это забудешь.
– Вот каким ты был раньше, Жень. А теперь? – Вит впился в него глазами. – Неужели сдал все свои бастионы врагу? Если так, то, конечно…
– Хорошо, я выступлю на этом концерте, – обреченно выдохнул Женя. – Когда он вообще намечается?..
Глава 4
Прошлое. Пять лет назад. Женя.
Они остановились в том же самом отеле, что и в прошлый раз. В самом центре Смоленска, в номерах с видом на старинные здания и парк. Вит уверял, что даже номера были те же, но Женя не помнил этого. Ему все казалось незнакомым, каким-то чужим и холодным. Хотя объективно вид из окна был красивым, и на газонах зеленела травка. Только листьев на деревьях не было.
А вот здание, где они выступали, Женя вспомнил. Узнал зрительный зал с проходом по самому центру. Даже вспомнил немного тот, давнишний концерт. Зрителей тогда было меньше. Правда, и сейчас зал заполнен где-то на три четверти. Но это не имело значения. Ведь не за деньгами он сюда приехал, просто Вит на него надавил.
Женя оглядел зал в прорезь занавеса. И его взгляд сразу приковали две женщины. Мама с дочкой… Он определил это по тому, как они общались. По внешности сходства было мало, и одеты по-разному. Женщина лет сорока с небольшим нарядилась так, будто пришла в оперу, а не на рок-концерт. Девчонка лет семнадцати выглядела, как представительница продвинутой молодежи. Кажется, под гота косит. Интересное черное платье с чем-то серебристым и броский макияж на грани вульгарности и шика. Странно! У такой консервативной мамы дочка так одевается…