Последнее слово он произнес раздельно, с ударением, вперив в меня свои странные, пугающие глаза — в них смех и ядовитая злоба одновременно.
— Давайте, товарищ Голованов, оставим этот разговор, — предложил я. — Пойдемте лучше в клуб, на молодежь посмотрим.
Он согласился. Народу в клубе было много. В тесном фойе под звуки какого-то вальса (какого — и не разберешь: настолько неумело выстукивала его на рояле молоденькая девочка с косичками), толкая друг друга, старательно кружились пары. И такое вдруг мною овладело желание отвести душу, пробежаться истосковавшимися пальцами по клавишам — передать трудно. «А не повредит это заданию?» — мелькнуло в голове. — «Нет, напротив! Голованов все время твердит, что любит веселье». Постоял в нерешительности, потом попросил разрешения сыграть.
Девочка виновато покраснела и уступила.
Я сел за рояль, и фойе наполнилось звуками Шопена, Листа…
Голованову будто десяток лет сбросили. Он весь сиял. А в глазах первый раз за все время горела неподдельная радость.
Лишь поздно ночью мы покинули клуб…
С этого вечера мы неожиданно сделались закадычными друзьями. Однако это не мешало ему еще нахальнее вымогать у меня различные продукты и материалы. А однажды он явился ко мне навеселе и почти потребовал, чтобы я достал ему бочку спирта.
— Понимаешь, октябрьские праздники на носу… Надо же уважить начальство. Глядишь, поскорее звездочку добавят.
Это было в моей власти, но я поупрямился для вида, а потом согласился.
— По рукам… Но только ради дружбы.
Не успел я в этот вечер лечь в постель, как в дверь постучали. Я открыл. На пороге стоял директор торга. Из-за его спины виднелась фуражка милиционера. Я недоуменно пожал плечами.
— Одевайся! Там узнаешь! — грубовато прикрикнул милиционер.
Пришлось подчиниться. Оказалось, что после моего ухода на складе возник пожар. Сгорела сторожка. Подозрение пало на меня. «Как доказать, что я тут ни при чем? — невесело размышлял я. — Или, на худой конец, дать знать Усову? Ведь может все сорваться…»
— А не виноваты, выясним, отпустим, — рубили на мои просьбы в угрозыске. — Помолчи, гражданин! Нашел товарищей! В отдельную камеру его.
«Уйдет, проклятый, ей-богу, уйдет», — не выходило у меня из головы.
Неделю продержали меня в милиции и освободили, когда выяснилось, что пожар возник из-за халатности сторожа. Я, наконец, вздохнул с облегчением.
Но впереди меня подстерегала новая неожиданность — исчез Голованов!
Пришлось срочно изобретать предлог для поездки в город, к Усову. И вот я у него. Докладываю:
— Понимаете, пожар приключился…
— Знаю, — спокойно перебил меня Усов. — Не хотели тебя разоблачать. Уж извини за отсидку…
— Но Голованов за это время исчез.
— Как? — забарабанил пальцами по столу Усов. — Когда?
— Как только взяли меня, он выехал в командировку. И до сих пор не вернулся, хотя все сроки истекли…
— Неужели упустили? — прошелся по комнате Усов.
Огни „Черной кошки“
Голованов как в воду канул.
Обшарили все части армии, запросили соответствующие отделы других, проверили все госпитали нашего участка фронта. Его не было.
Ломали головы, строили догадки. И вдруг Усову пришла мысль — мне необходимо немедленно вернуться к своей снабженческой деятельности.
«Вероятно, Голованов исчез, опасаясь разоблачения махинации со спиртом, — рассуждал Усов. — Но исчез, чтобы только переждать, ненадолго. Едва вернетесь, он снова появится в части: для шпиона трудно выбрать более выгодное место, чем армейское подразделение связи».
Меня опять несколько раз таскали в милицию. Управляющий торгом грозил отдать под суд. Наконец, отстали. Вполне возможно, что Усов кому-нибудь сказал нужное слово.
Но время шло, а Голованов не показывался.
И у нас закралось сомнение, что он улизнул на ту сторону.
Совершенно неожиданно точка в доме лесника приняла с той стороны предупреждение: будьте осторожны — исчез агент; держите связь один раз в месяц.
— Стоп! — оживился Усов. — Значит Голованов где-то на нашей стороне притаился.
И вот однажды мне сообщили в конторе торга, что обо мне справлялась из Н. какая-то барышня.
— Вот те и одинокий! — смеялись надо мной в бухгалтерии. — Успел кому-то в области голову закружить.
Я отмахнулся шуткой и немедленно сообщил о звонке из города Усову. Не было никакого сомнения, что справляются по заданию Голованова его люди. Вскоре пришла открытка от самого Голованова.