Девушка была изгнана из дома и осталась одна на улице чужого города.
Расчет Блюминга оказался точным. Через неделю голодная, исхудавшая, с опухшими от слез глазами, она пришла к Гансу, готовая на все.
А вскоре, в 1939 году, после захвата польской столицы, Гансу Блюмингу было поручено организовать в Варшаве спортивный клуб «Дубель-В». Под видом изучения английской системы футбола «дубель-В» здесь овладевали секретами шпионского мастерства уголовники и другие темные личности. Шпионская школа готовила кадры для засылки в Советской Союз.
— Анна Пастухова поехала со мной, — продолжал Блюминг. — Вела в клубе курс гимнастики. Она в самом деле отличная спортсменка… И училась искусству разведки наравне со всеми. Правда, я был с нею гораздо ближе, чем с остальными… Другие почти не знали меня. В глаза не видели… Она — другое дело…
После окончания школы Пастухова в 1940 году была заброшена к вам. Устроилась в Туле, преподавала физкультуру в техникуме, непременная участница всех спортивных соревнований. А когда началась война, она, по заданию немецкой разведки, ушла «добровольно» на фронт.
— Кто-то из ваших командиров, — продолжал рассказ Блюминг, — кто, я сейчас не припомню (в нашей картотеке все это значится), кто-то обрадовался, что она отлично знает немецкий язык, Ее взяли переводчицей. Мы охотно разрешили ей дать согласие на такое продвижение по службе. А потом… потом ее стали посылать к нам в тыл. Такого попутного ветра мы и не ждали, право!
Нам с подполковником Фокиным пришлось покраснеть за непростительную доверчивость кого-то из наших офицеров.
Блюминг постепенно посвящал нас в тайны задуманной немцами операции «Р-2». Немецкое командование перегруппировало части для нанесения мощного удара бронемеханизированными войсками. Удар предполагался как раз на нашем участке фронта. Сюда гитлеровцы стягивали свои резервы, свежие силы, не вводя их до случая в бой. А чтобы не выдать перегруппировки, в полки и дивизии, которые должны были входить в ударную группировку, вливали необстрелянное пополнение, основным же составом этих частей пополняли части прорыва. Нумерация полков и дивизий при этом оставалась прежней — словом никаких видимых перемен.
Успех всей операции зависел от точных разведывательных данных о наших частях, их вооружении и дислокации. Целыми днями небо бороздили немецкие самолеты-разведчики. С этой же целью на нашу сторону была заброшена и группа шпионов во главе с опытным Блюмингом.
Выговаривая себе право на жизнь, Блюминг даже обещал нам помощь в срыве операции.
Однажды подполковник Фокин пригласил меня к себе и вручил принятую на имя Блюминга шифровку:
«Т-IV-В4 6/5 — VII-Д-Т-ДД-7-КЮ 4/3 — Т-Ф-6/4 Р7…» и т. д. В конце стояло «Г-АС-ДУР-154».
Я пробежал взглядом листок и непонимающими глазами уставился на Фокина.
— Расшифровка этого документа мне уже известна, — сообщил Фокин. — Код-то какой выбрали — музыкальный… Вагнера, оркестровка 154. Ну-ка, ты ведь музыкант, попробуй!
И подполковник, положив передо мной кипу произведений Вагнера, принесенных из армейского ансамбля, объяснил секрет шифровки. Вскоре я уже сам без труда прочел:
«Срочно нужен человек с вашей стороны, хорошо знающий участок дороги Тула — Орел — Курск. Вышлите вашим «Е-13». Фон Эгард».
— Хороша музыка! — прищелкнул языком Фокин и протянул другой лист бумаги: — А вот эту шифровку по нашей любезной просьбе господин Блюминг написал своему «Е-13» для передачи по рации фон Эгарду, ответ на радиограмму… Здесь уже свой код — группы Блюминга, «64» — известный вам ход коня на шахматной доске.
Блюминг писал в ней:
«По службе я не могу вас посетить. Работайте самостоятельно. Податель этой записки будет нашим связным. Через него извещу о времени и месте встречи. Буду не ранее, чем через два месяца. То, что обещал доставлю в двойном размере. Передай на ту сторону: «Нужный человек есть. Через неделю посылаю. Если не устроит для этого задания, будем подбирать другого. Звать . . . . . . . . Приметы . . . . . Ваш Блюминг».
— Видите точки? Здесь господин Блюминг, — рассмеялся Фокин, — предоставил нам возможность назвать любое подходящее лицо!
Я задумался, кого бы можно было послать, и никого не находил.
— Не надо ломать голову, — улыбнулся Фокин. — Такой человек уже есть. Вписывай: Илья Карпович Дубина. Приметы — на правой руке татуировка «И-О». — И после паузы добавил:
— Пришлось человеку руку испортить.