— Кто это? — спросили из зала.
Финн сидел, опустив руки между коленей, и отдыхал, уткнувшись подбородком в грудь, а рядом стоял столик с движущимся человеческим бюстом, парящим над зеркалом.
— Меня зовут Франкл, — сказал он, а его голос будто подхватывало несуществующее эхо.
Все вокруг завертели головами, заговорили, в шоке уставившись на сцену.
— А откуда Вы? — спросил мужчина из зала.
— Я из Брана, — ответил призрак. — Мой отец занимается шлифовкой линз.
— Как Вы сегодня здесь оказались? — спросил другой мужчина из зала, а Вулфард посмотрел на него усталым взглядом.
Изображение слегка помутилось, будто собираясь пропадать, но потом стало обратно более-менее чётким.
— Я не знаю, — ответил парень.
— Вы живой? — на этот раз задала вопрос женщина.
Юноша сглотнул, слегка нахмурился, будто вспоминания что-то неприятное, и промолчал.
— Расскажите нам о том мире! — попросил кто-то из зала, но изображение стало пропадать.
— Да, расскажите, Вы наверняка много знаете! Тайны! — поддержала девушка.
Фокусник вытянул руку и сделал жест ладонью, будто отпуская что-то, от чего парень окончательно растворился под удивлённые и протестующие восклики толпы.
— Это волшебство! — кричали на улицах люди, выходя из театра и бурно делясь друг с другом впечатлениями.
Среди них всех хмуро пробирался старший инспектор с помощником. Они пошли дальше по улице, но когда проходили мимо подворотни около театра, то заметили там взбудораженную толпу, которая пыталась дорваться через чёрный ход до иллюзиониста.
— Никто не понимает, что это фокус, — возмутился Дэвид, смотря на Гейтена.
— Айзенхайм!
— Айзенхайм, выходите!
— Айзенхайм, расскажите, пожалуйста, что произойдёт со мной в этом году! — кричали под дверями люди.
***
Публика всегда принимала Айзенхайма с энтузиазмом, но теперь ему стали оказывать ещё более… пылкий приём…
Финн шёл по улице, заложив руки в карманы, а, подойдя к своему театру, увидел огромное количество людей: бедных и достаточно богатых, женщин и мужчин, поодиночке или группами.
— Вот он, вот он, смотрите! — шептались они, сразу поворачивая голову в сторону артиста и подходя к нему ближе. — Это он!
Вулфард вытянул руки из карманов и запахнул лёгкую куртку, идя им навстречу.
Матараццо же наблюдал за ним чуть издалека, привалившись плечом к арке главного входа в здание театра.
— Да, это он, волшебник! Пропустите! — шептались или громко передавали друг другу люди, расходясь в стороны, когда к ним быстрым и уверенным шагом приблизился фокусник, и тот беспрепятственно прошёл к чёрному ходу.
***
— Смотрите! Смотрите! — кричали из зала, когда на очередном выступлении иллюзиониста на сцене в полный рост появился маленький мальчик.
Пока он не объявился полностью, Финн держал руку вытянутой, и она немного подрагивала от напряжения, но как только призрак стал чётче, Вулфард устало опустил её, буквально качнувшись всем телом вперёд.
Харбор, который вновь был на выступлении среди зрителей, не мог оторвать расширенных от изумления глаз от сцены.
— Мадам, прошу Вас, проверяйте, — сказал фокусник, а к молчаливо стоящему мальчику подошла дама, пытаясь погладить его по голове, но её рука прошла сквозь тело призрака под восхищённые и испуганные вздохи других.
Сам мальчик лишь проследил за её рукой, никак не выражая своих эмоций.
***
— Со всеми этими духами, с их демонстрацией широкой публике, Айзенхайм дал нам убедительные доказательства бессмертия человеческой души, — вещал из-за трибуны престарелый и бородатый мужчина, обращаясь к небольшой публике, которая собралась перед ним.
Те либо согласно кивали, либо просто сидели спокойно, либо записывали, как, например, Калеб, который приютился на задних рядах с блокнотом в руках.
— Душа реабилитирована перед лицом современного научного реализма. Его спиритические опыты поднимут человечество на новый моральный уровень! — продолжал убедительно вещать старик.
~~~
—…так зарождается революционное движение, которое превратит старую империю в абсолютно новую республику, — процитировал Маклафлин, почти уткнувшись носом в свои записи.
В кресле сидел Матараццо, смотря вообще куда-то в сторону, а у выхода на балкон стоял Харбор, который крутил в пальцах свою ручку, задумчиво разглядывая пол.
— Думаете, Айзенхайм революционер? — спросил Гейтен, смотря сначала на коллегу, а потом на начальника.
Дэвид посмотрел на помощника, упёр руки в бока и с тяжёлым вздохом повернулся к окну.
***
— Почему я должен беспокоиться из-за фокусника? — спокойно спросил кронпринц, сидя в пижаме и накинутом поверх зелёном халате на своей кровати, протягивая одну руку личному врачу, который колол что-то в тыльную сторону кисти.
Инспектор вздохнул.
— Он доказал, что он не просто фокусник, Ваше Высочество, — ответил Дэвид, стоящий позади принца.
— Он шарлатан и плут, — сказал Джейкоб, сжимая пальцами место укола, и, рассматривая его, хмыкнул. — Если он заявит, что обладает сверхспособностями, отдайте его за это под суд. — И прижался губами к кисти руки.
— Сначала мы должны это доказать. — Возвёл глаза к потолку Харбор, сложив руки за спиной.
— Так докажите! Узнайте, как он делает трюки, и арестуйте! — Раздражённо повысил голос Джейкоб.
***
Шесть мужчин, среди которых был и старший инспектор с помощником Гейтеном, смотрели на стену перед собой, где отражались записи с плёнки, прокручиваемые на специальном аппарате.
— Всё это очень грубая демонстрация, инспектор, — сказал самый пухлый из всех присутствующих и стоящий ближе всего к Дэвиду. — Но Вы сможете понять, как всё это работает.
Около стены, где отражался видеоряд, стоял худой мужчина с усами и смотрел, как рядом с ним появляется почти из ничего другой в светло-жёлтом костюме с тростью.
Харбор с Матараццо хмуро переглянулись.
— Да, я вижу, это неплохо, неплохо, — вздохнув, сказал первый, смотря за тем, как призрак крутится вокруг своей оси.
— Нам нужен свой человек в их труппе, — шепнул инспектор помощнику.
— Эти азиаты… они ничего нам не скажут. — Пожал плечами Гейтен, будто извиняясь. — Я уже попробовал.
— Значит, пробуйте другое! — прорычал Дэвид, разворачиваясь и выходя из помещения.
***
Калеб шёл по пустой улице около театра. Неожиданно он свернул к главным дверям здания, быстро оглянулся, и начал вскрывать замок, в конце концов, почти выламывая замочную скважину.
Маклафлин поднялся со свечкой в руках по лестнице на сцену, внимательно всё там оглядывая, но не заметил, как за спиной к нему уже подкрадывались несколько низеньких теней. Они издали громкий звук, помощник инспектора резко обернулся, но ему это не помогло.
Через минуту главные двери театра распахнулись, и на улицу буквально вывалился Калеб, которого ещё и подтолкнули со спины, от чего тот упал на землю, моментально переворачиваясь с живота на спину и смотря, как немолодой азиат в тюбетейке закрывает за ним створки.
***
Дэвид шёл по тротуару вверх, когда позади него стали раздаваться быстрые шаги, а потом мимо пробежал мужчина, куда-то спеша. Впереди ржали лошади, шумела толпа, но отчётливо раздавалось «Быстрее! На помощь, прошу Вас!». Харбор поспешил вперёд, спускаясь по лестнице вниз и подходя к толпе.
— Вы только подумайте, настоящее переселение душ! — кричал какой-то гражданин.
— Я видела это своими глазами! — утверждал другой женский голос.
Инспектор прошёл мимо троицы мужчин, а один из них будто заканчивал уже свой рассказ словами «Вы представляете!».