- Кому же это?
- Ты что, никогда не слышала о Декадо?
Тенака развел костер и опустился на колени около спящей Рении. Ее дыхание было ровным. Он нежно провел пальцем по ее щеке, потом взошел на пригорок и посмотрел через холмы и долины на юг, туда, где только что взошедшее солнце осветило Скельнские горы.
Леса, реки и широкие луга таяли в голубой дымке, и небо словно стремилось слиться с землей. На юго-западе вонзались в облака Скодийские горы, горделивые и красные, как кровь.
Тенака вздрогнул и запахнулся в плащ. Как прекрасна земля, не знающая присутствия человека.
Его мысли блуждали бесцельно, но образ Рении то и дело вставал перед его умственным взором.
Любит ли он ее? Может ли любовь зародиться столь быстро - или это только влечение одинокого мужчины к несчастному ребенку?
Он нужен ей - но нужна ли ему она?
Особенно теперь, когда предстоит такое.
"Дурак, - сказал он себе, попытавшись представить жизнь с Ренией в своем вентрийском дворце. - Слишком поздно. Ты сжег за собой все мосты".
Он сел на плоский камень и потер глаза.
"И зачем я все это затеял?" - с горечью подумал он. Он не сомневался в том, что способен убить Цеску. Но чего он этим достигнет? Разве мир изменится со смертью одного деспота?
Может, да, а может, и нет - отступать в любом случае поздно.
- О чем ты думаешь? - спросила Рения, присаживаясь рядом с ним и обняв его за пояс. Он прикрыл ее своим плащом.
- Так, грежу наяву. И любуюсь пейзажем.
- Здесь красиво.
- Да - особенно теперь.
- Когда вернется твой друг?
- Скоро.
- Ты тревожишься о нем?
- С чего ты взяла?
- Я ведь слышала, как ты просил его быть осторожным.
- Я всегда волнуюсь за Ананаиса. Он любит порисоваться и слишком полагается на свою силу. Он способен выйти против целой армии, твердо веря, что победит. А глядишь, и победит - если армия не слишком большая.
- Он очень дорог тебе, да?
- Я люблю его.
- Мужчины, говоря это, обычно добавляют "как брата". А ты - нет. И это хорошо. Давно ты его знаешь?
- С семнадцати лет. Я поступил в "Дракон" кадетом, и вскоре мы подружились.
- Зачем он хотел сразиться с тобой?
- На самом деле он этого не хотел. Но жизнь обошлась с ним сурово, и он винил в этом меня - по крайней мере отчасти. Когда-то давно он хотел свергнуть Цеску. И мог бы добиться успеха - но я ему помешал.
- Такое нелегко простить.
- Да, пожалуй, - оглядываясь назад, я это понимаю.
- Ты по-прежнему намерен убить Цеску?
- Да.
- Даже если этим обречешь себя на смерть?
- Даже тогда.
- И куда же мы теперь отправимся? В Дренан ? Он взял ее за подбородок:
- Ты еще не раздумала идти со мной?
- Нет, конечно.
- Пусть это себялюбиво, но я все-таки рад.
Человеческий крик пронзил тишину раннего утра, и стаи птиц, заголосив, снялись с деревьев. Тенака вскочил на ноги.
- Это там! - крикнула Рения, указывая на северо-восток. Тенака обнажил меч, сверкнувший на солнце, и бросился бежать, а Рения за ним.
Крики сопровождались теперь звериным рычанием, и Тенака замедлил бег.
- Это полулюд, - сказал он, когда Рения его догнала.
- Что же делать?
- О черт! Подожди здесь.
Преодолев легкий подъем, Тенака выбежал на небольшую поляну, окруженную заснеженными дубами. Посреди поляны под деревом скорчился человек, окровавленный, с разодранной ногой. Над ним высился громадный полулюд.
Мгновение - и зверь набросился на свою жертву. Тенака закричал, полулюд устремил на него взгляд кроваво-красных глаз. Тенака знал: сейчас он смотрит в лицо смерти, - ни один человек не смог бы выйти живым из схватки с этим чудищем. Рения встала рядом, в руке ее сверкал кинжал.
- Назад! - рявкнул Тенака.
- Что теперь? - как ни в чем не бывало спросила она.
Зверь выпрямился во весь свой девятифутовый рост и растопырил когтистые лапы. На какую-то долю он, видимо, был медведем.
- Бегите! - закричал раненый. - Прошу вас, бегите!
- Хороший совет, - сказала Рения.
Тенака промолчал, и тогда зверь с леденящим душу ревом кинулся на них. По всему лесу разнеслось эхо. Тенака пригнулся, не сводя с чудища глаз.
Тень зверя упала на него, и он бросился вперед с надирским боевым кличем.
Зверь исчез.
Тенака рухнул в сугроб, выронил меч, перекатился, вскочил на ноги и очутился перед раненым, который теперь стоял с улыбкой на лице. На теле его не было ран, а на одежде - крови.
- Что за чертовщина?! - воскликнул Тенака.
Человек замерцал и исчез. Тенака обернулся к Рении - она смотрела прямо перед собой, широко раскрыв глаза.
- Кто-то сыграл с нами шутку, - сказал Тенака, отряхивая снег с камзола.
- Но зачем?
- Не знаю. Пошли отсюда - лес лишился своих чар.
- Они были совсем как настоящие. Я уж подумала, что нам конец. Что это, призраки?
- Кто их разберет? Так или иначе, следов они не оставили, и мне недосуг разгадывать загадки.
- Но ведь должна быть причина. Неужели все это устроили только ради нас?
Он пожал плечами, подал ей руку на крутом склоне, и они вернулись в лагерь.
В сорока милях от них в тесной комнате сидели четверо мужчин, закрыв глаза и соединив умы. Один за другим они открыли глаза, откинулись на спинки стульев и потянулись, словно очнувшись от глубокого сна. Их глава тот, который явился Тенаке на поляне, - встал, подошел к стрельчатому окну и посмотрел вниз, на луг.
- Ну, что скажете? - не оглядываясь, спросил он. Трое переглянулись, и один из них, коренастый, с густой желтой бородой, ответил:
- По меньшей мере он достоин. Он без колебаний бросился тебе на помощь.
- Так уж ли это важно? - спросил главный, по-прежнему глядя в окно.
- По-моему, да.
- Объясни почему, Аквас.
- Стремясь к своей цели, он не утратил человеколюбия. Он готов скорее рискнуть своей жизнью - даже лишиться ее, - нежели бросить человека в беде. Свет коснулся его.
- Что скажешь ты, Балан?
- Судить о нем слишком рано. Быть может, он действовал под влиянием минуты, - ответил другой, выше и стройнее Акваса, с гривой курчавых темных волос.
- Катан?
Последний из четверых, худощавый, с узким лицом аскета и большими грустными глазами, улыбнулся.
- Будь моя воля, я сказал бы "да". Он достоин. Он человек Истока, хотя и не знает об этом.