- Меньше бы тряслась, было бы ровнее, - хмыкнул он.
Затем одним быстрым движением он оказался прямо около Нимрода, смеряя его своим обычным взглядом, полной абсолютной уверенности, что никто не помешает ему сделать то, что он решил сделать.
- А с этим что? – спросил он у Кэлин, слегка повернув голову назад.
- А этому получше выбирать себе компанию, - ответила богиня. – И для тех, кто находит время болтать то, о чём понятия не имеет, находить больше работы, чтобы хотелось спать, а не разговаривать.
Рейнар смерил Нимрода насмешливым взглядом, хмыкнул и отошёл, не тронув даже пальцем.
- Надеюсь ты наведёшь порядок в поселении, - сказала Кэлин главному управляющему. – Иначе боги сами займутся этим.
Они с Рейнаром исчезли. Если б девушка смотрела на них, то посчитала бы, что растворились в темноте. Но та стояла там, где оставил её телохранитель богини, и рыдала, закрыв лицо руками. Нимрод посмотрел вокруг. Его зиккурат был уже совсем близко.
- Пойдём, - сказал он девушке, положив руку ей на плечо.
Он привёл её к себе и усадил в собственную ванную. Оставив её плакать и отмокать от успевшей засохнуть крови, он быстро вскочил на антигравитационную платформу и вернулся к месту происшествия. Засыпал песком кровь на земле, забрал тело убитой Рейнаром и отвёз его в больницу. Здесь, конечно, всегда был человек или два, следивший за состоянием больных, но Нимрод знал, как не попасться им на глаза.
Он вошёл в комнату, где в специальных мешках лежали тела умерших. Поскольку стариков в поселении не было, практически всегда здесь находились только тела из лаборатории Кэлин. Открывать мешки с ними было строго запрещено. Да и сами мешки были такие, что закрывались плотно, а вскрыть их обычному человеку было довольно сложно. Нимрод поместил останки в один из таких мешков и оставил, чтобы утром о нём позаботились те, кто должен. Затем вернулся в зиккурат.
Девушка всё ещё сидела в ванной с опущенной головой, хотя вода уже успела остыть. Нимрод вздохнул, открыл отверстие, чтобы дать холодной воде вытечь, затем начал набирать горячую и опустился в воду сам. Ванная была большая, потому он спокойно мог поместиться в ней со своей подругой по несчастью.
- Пришла в себя? – спросил он, начав смывать с себя грязь.
- Не знаю, - ответила та. – Зато ты так спокоен.
Нимрод лишь пожал плечами.
- Я многое видел. Потому и не позволяю себе даже думать о богах то, что твоя знакомая решила прокричать. Как видишь, это может очень плохо закончиться.
- Ты видел, как они убивают нас? – девушка посмотрела на него с упрёком.
- Ох, малышка, - усмехнулся Нимрод. – Ты просто не знаешь их, как знаю я. Ты не знаешь их даже так, как те, кто жили здесь ещё двадцать лет назад, когда боги напрямую управляли людьми. Многих уже давно отправили на другие континенты. Потом они начали передавать поручения со мной, а потом вообще сделали главным управляющим. Поэтому люди сейчас, в основном, смотрят на них издалека. И вам кажется, что боги похожи на вас. А они не похожи. Они сильнее, быстрее, умнее, и прекрасно знают это. Как для хищника не встаёт вопрос, насколько правильно убить более мелкое животное для еды, так и для богов не встаёт вопрос, что чувствуют люди, когда подчиняются их воле. Это не жестокость. Такова уж природа высших существ.
Девушка вздохнула и провела рукой по изуродованной голове.
Нимрод вспомнил, каково ему было в первые дни после возвращения с Нергала.
- Они быстро отрастут, - сказал он девушке. – Завтра… То есть, сегодня, у тебя – свободный день. А завтра я поставлю тебя на работы, где тебя практически никто не будет видеть, пока волосы снова не вырастут, хотя бы до плечей.
Та покорно кивнула.
- Возьми полотенце, - Нимрод указал ей на стол, где лежали отрезы ткани. – Потом одевайся и иди домой. Все спят, тебя пока никто не увидит. И, что бы там не говорил Рейнар, не распространяйся о произошедшем. Поверь, ничем хорошим это не закончится. Можешь сказать, что говорила о богах не слишком хорошо, и Рейнар это услышал. Но подробности…
- Я поняла, - сказала девушка, выбираясь из ванной.
Когда она ушла, Нимрод ещё раз поменял воду и тщательно умылся. Затем вытерся, оделся и вышел из зиккурата в направлении лаборатории на Горе. Он понятия не имел, найдёт ли там Кэлин, и чем закончится их разговор. Однако, внутри него словно что-то оборвалось.
Он любил её с того самого момента, как впервые увидел. Сначала ему казалось, что как мать. Но затем эти чувства переродились в нечто даже большее, чем ребёнок ощущает к женщине, давшей ему жизнь. С каждым годом огонь, сжигавший его душу, разгорался сильнее, пока пламя его не стало непереносимым.