– Так с горохом и с требухой.
– С собачьей небось?
– Тьфу на тебя, – обиделся стрелец, – не хочешь – не ешь!
Внезапно переменился ветер, и до бивуака донесся дым костров и просто сводящий с ума запах жарящегося мяса. Все стрельцы дружно повернулись к источнику умопомрачительных ароматов и синхронно сглотнули слюну.
– До чего же вкусно пахнет… – не удержался Игнат.
– Должно, немцам готовят, нехристи! – злобно буркнул чернобородый.
– Может, и так, у них своих домов нет, готовить некому…
– Становись! – прервала их разговор команда, и стрельцы, оставив свои дела, бросились в строй.
Едва они успели построиться и выровнять ряды, как мимо них проскакала кавалькада из богато одетых всадников. Одни были в шитых золотом кафтанах, другие в блестящих доспехах и все на добрых аргамаках. Доскакав до середины строя, они осадили коней и развернулись к евшим их глазами служивым. Затем вперед выехал молодой человек, одетый проще других, но на таком великолепном жеребце, что и царю впору. Впрочем, его тут же узнали, ибо это и впрямь был государь.
– Здорово, стрельцы! – звонко крикнул он.
– Здравия желаем вашему царскому величеству! – проревела в ответ недавно заведенное в царских полках приветствие добрая тысяча глоток.
– Благодарю за службу!
– Ура! Ура! Ура!
Под крики стрельцов царь повернул коня и, помахав на прощанье рукой, поскакал дальше. Кавалькада двинулась за ним, и перед стрелецким строем остался только полуголова Пушкарев.
– Вот что, служивые, – объявил он, едва стихли крики, – за то, что потешили вы царя-батюшку учением военным, жалует он вас вином, хлебом и мясом. Хотя, верно, сами уж учуяли. Ну-ка, шагом марш к котлам! Да не толпитесь, оглоеды, всем хватит.
Стрельцы, повеселев, зашагали в сторону костров, где для них варилось и жарилось угощение. Как выяснилось, государь не поскупился. На каждый стрелецкий десяток пришлось по зажаренному целиком на вертеле барану да по полуведру хлебного вина, и это не считая вареной в котлах говядины, да еще по караваю хлеба каждому ратнику. Неподалеку от стрельцов расположились солдаты, а следом за ними драгуны и напротив – рейтары. Посреди лагеря были накрыты столы для царя и его ближних бояр и полкового начальства. Время от времени оттуда выкликали отличившихся на учении ратников и потчевали их с царского стола. Потом говорили, что некие вызванные вместе драгуны и солдаты едва снова не подрались, но государь не осерчал на них, а, напротив, смеялся и даже поднес каждому по чарке из своих рук, велев помириться. Таковой чести не всякий боярин удостаивался, так что польщенные царской милостью служивые тут же помирились и обнялись, не забыв при этом посулить на ухо противнику вдругорядь переломать кости.
Чернобородый Семен пил и ел в три горла, пока было куда, а затем, икнув, посетовал:
– Я слышал, что немцам по барану каждому дали и вина без меры наливали!
– Откуда слышал-то, – усмехнулся Игнат, – ты же не отходил никуда?
– Ты что, мне не веришь? – пьяно вскинулся стрелец и посмотрел на собеседника осоловелыми глазами.
– Да ну тебя!..
На другой день после учений в Москву пришли вести, что возвращается посольство из персидских земель. Привез их один из отправленных в составе посольства боярских детей по прозванию Михаил Давыдов. Узнав об этом, я велел без проволочек позвать его, и скоро гонец стоял передо мной и моими ближниками.
– Здрав буди, государь, – бухнулся он в ноги, едва поняв, кто перед ним.
– Встань, нечего полы протирать.
– Как прикажешь, царь-батюшка!
– Ну, рассказывай: как съездили, чего видали, чего слыхали?
– Так это… – немного растерялся Давыдов, – я письма от дьяка Иванова привез, там все описано…
– Успею я письма прочитать, ты мне своими словами расскажи, как вас приняли, да сделали ли дело, да что, может, видел в иных землях достойного, чтоб рассказать?
– Как повелишь, государь! Все расскажу как есть. Только начать-то с чего?
– Так с начала и начни, что за страна Персия?
– Богатая страна, государь. Обширная, и народу в ней много. Жарко только там и, бывает, лихоманка[30] свирепствует. Сначала мы по морю плыли, а потом, значит, дьяк наш купил верблюдов да лошадей и караванщика нанял, чтобы проводил, ну и двинулись мы дальше. Ах да, совсем забыл, шах как узнал, что мы приехали, послал нам навстречу кызылбашей[31] своих, чтобы проводили нас.
– Что, разбойники озоруют?
– Да как тебе сказать, государь, в тех краях что ни бек, то разбойник… купеческие караваны коли большие, от них откупаются, а малые могут и разграбить, а людей до смерти побить. Ищи-свищи потом ветра в поле. Да и кабы в поле – а то поначалу все больше горы. Но потом и поля пошли и леса даже. Ну и добрались мы до Исфахана. Шах Аббас принял нас с почетом. Подарки ему понравились, сетовал, правда, что девок ему не привезли для гарема. Он де наслышан, что девицы в наших землях красивые да ладные, и желал бы в своем гареме иметь таковых.