Вот только Ами, словно обезумевшая, смотрела на зверя горящими глазами.
— Как он мог стать серебром? — прошептала девушка, убирая мою ладонь ото рта. — Лю, мы должны его прикончить. Его сердце полно энергии, если я его съём, то протяну по крайней мере пару дней.
— Безумству храбрых. — покачал я головой. — Мы с ним не справимся.
— Я справлюсь. — проговорила Ами, сжав кулачки. — Отвлеки его, пока я готовлю технику, у нас будет только один шанс. Потом я отключусь, но если получится, если мы попадем — он умрет.
— Послужить приманкой? — спросил я. — Ты не слишком многого хочешь? Пока готовишься оно сожрет нас обоих. Лучше туда не лезь.
— Я. Должна. Поесть. — проговорила девушка, отстраняясь. — Если ты струсил, никто тебя не держит.
— Сначала нужно подумать, подготовиться, выбрать оружие и тактику. — покачал я головой. — Дай мне хоть жердь подходящую сломать, вместо рогатины.
— Хорошо. — поджав губы согласилась Ами, и отступила. Спокойно, с достоинством, почти не провоцируя животное. Только вот молодой и дурной медведь, счел это слабостью добычи и с новым рёвом ринулся вперед, разевая пасть полную острых зубов. В последнее мгновение я успел оттолкнуть девушку в противоположную сторону, пропуская зверя между нами, и со всей силы огреть животное по морде гасилом.
— Кажется это я зря. — проговорил я, когда оскорбленный таким поведением, совершенно не пострадавший медведь ринулся на меня молотя по воздуху лапами. Волна опасности достигла своего пика, между лопаток свело от предчувствия беды, но я не обращал на это внимания, раз за разом умудряясь петлять между стволами, запрыгивать на нижние ветви деревьев, и снова бить тварь по морде камнем в ткани.
— Готова? — спросил я, когда клыкастая пасть с клацаньем сомкнулась в нескольких сантиметрах от моей пятки, животное чувство страха достигло своего пика, затапливая меня до кончиков волос, и требуя никуда не слезать, но я обуздал его, взяв под контроль. — Ну?
— Да! — наконец крикнула девушка, стоящая в странной низкой стойке, со сведенными вместе ладонями.
— Готовься… сейчас… — крикнул я, спрыгивая с веток и прокатившись по прошлогодней траве. Медведь с ревом понесся за мной. — Давай!
В последнее мгновение я рыбкой нырнул под ноги девушки, а она проговорила какую-то тарабарщину, толкнула сведенные вместе ладони в сторону медведя, и с её рук сорвалась ослепительно яркая искра, как маленькая огненная птичка, взорвавшаяся у морды медведя и опалившая её.
Ами в ту же секунду рухнула, как подкошенная, прямо на меня, вот только зверь всё ещё был жив и бешено мотал башкой, пытаясь избавиться от пламени, пожирающего его нос и глаза. Он бил себя лапами, бросался из стороны в сторону, круша всё на своем пути, совал нос в землю, пытаясь убрать боль, а я отчаянно искал чем можно добить подранка. К счастью, одно из поломанных деревьев висело тут же на обрывке коры. Но что важнее, ствол разорвало так что осталась одна острая центральная щепа.
Подскочив к деревцу, я что было сил дернул его на себя, отрывая ствол от пня, и крикнул, привлекая внимание. Медведь, только что избавившийся от огня, и ещё ничего не видящий, но взбешенный ранами, ринулся на меня, ревя и раскидывая всё со своего пути. Я же, борясь с накатившим ледяным ужасом, стоял на одном месте, не в силах отойти.
Тонкий ствол молодого деревца было невозможно быстро очистить от веток, а с таким двухметровым веником я просто не мог лавировать между деревьями. Оставалось только одно — перебороть свой страх и держаться до последнего.
Подранок подскочил ко мне, раскрыв пасть, встал на задние лапы, оказавшись выше меня ростом, и с ревом бросился на меня.
У меня был только один шанс, и я его использовал, ткнув острой щепкой в распахнутую пасть. Обожжённый зверь не сразу понял, что произошло. Насел, опрокидывая меня и ломя деревце, но вместо этого ещё больше насадился на острую палку, которая не пускала его ко мне, и застряла глубоко в горле.
Несколько секунд он ещё пытался махать лапами, сломать застрявшую в пасти палку, но, когда подался назад, я сам вскочил и продолжал давить, пока что-то у медведя в пасти не хрустнуло и щепка не зашла куда-то вверх. Покосившийся гигант рухнул набок, хрипя идущими из пасти кровавыми пузырями, и издох. А следом за ним издох и мой страх, оставляя покалывание между лопаток.
— Ну, осталась самая малость. — выдохнул я, глядя на здоровенного зверя и свои трясущиеся ладони. — Голыми руками разделать толстую шкуру и достать сердце…
Глава 4
Попробовав хоть немного порвать шкуру медведя попавшимися под руку палками и камнями, я понял, что путь первобытного человека мне не повторить. Можно было найти острый камень, или расколоть другой на две части, но плотность шерсти и толщина шкуры оказалась такой, что это просто не имело смысла.
Отказавшись от безнадежного дела, я решил сосредоточится на том, что увидела Ами, и забрался в берлогу, на всякий случай держа перед собой толстую ветку. Кто его знает, может источником силы, который рассмотрела девушка, был младший братец поверженного зверя. Но забравшись внутрь, я быстро привык к темноте и увидел обглоданные человеческие останки.
— Кто-то решил взять трапезу на дом. — понял я, вороша кучу мусора веткой.
Убедившись, что ничего принципиально опасного нет, а звериное чутье не спешит ввинчиваться в виски ледяными иглами, я подхватил остатки медвежий трапезы, и вытащил их на свет. Стоило их потревожить, как в нос ударила противная сладкая волна гнили, да так что я закашлялся, но свою задачу выполнил.
А вытащив на свет, удовлетворенно хмыкнул. Определить пол, по останкам, было невозможно. Зверь отгрыз голову и конечности, порвал халат, но сорвать его не смог, а может просто не догадался перегрызть пояс, впившийся в туловище, и застрявший между сломанных ребер.
Но куда ценнее оказался кошель, привязанный подмышкой и прикрытый халатом. Его тоже существенно помяло, были видны следы зубов, но ткань выдержала. Развязав тесьму, я высыпал на землю несколько странного вида монет, не металлические, а из какого-то зеленоватого камня. Взяв их в руку, я почувствовал, как неприятно покалывает пальцы, и отложил в сторону, ведь увидел как раз то, что мне было сейчас нужно.
В небольшом деревянном пенале, растрескавшимся от укусов, с рисунком неизвестного мне фиолетового цветка, лежал нож, длиной с мою ладонь. И хоть ручка его была безвозвратно разломана, лезвие осталось в полной сохранности, а проведя по шкуре монстра убедился, что он не только прочный, но и острый.
— Отлично. Значит её нужно сердце? — довольно проговорил я, и тут же приступил к разделке туши. Нож входил с трудом, шкура оказалась ещё толще чем я ожидал, и несколько раз порезавшись я всё же решил на скорую руку сделать рукоять. Благо веток под рукой было сколько угодно, и веревочка нашлась.
Стоило начать разделку, как из надрезов обильно потекла кровь. Несколько секунд я сомневался, но потом, вспомнив с какой жадностью и трепетом мастера пили кровь друг друга, решил попробовать. В конце концов — это же не человек, а если я собираюсь есть его мясо, а я собираюсь, то почему бы…
В первую секунду меня чуть не стошнило. Пришлось отодвинуться и дать себе отдышаться, чтобы тягучая металлическая жидкость не пошла наружу. Но использовав ножны и набрав крови в них, как в стакан, я аккуратно сделал ещё один глоток, и вскоре заметил, как по телу прошла странная волна тепла. Мне стало неожиданно хорошо, будто я несколько часов отдыхал.
Недолго думая, я набрал ещё один пенал крови и подойдя к лежавшей в отключке Ами попробовал залить ей в рот. Девушка чуть не захлебнулась, закашлявшись, но проглотила первую порцию, а когда я подходил со второй, неожиданно проснулась и начала сплевывать остатки крови.
— Что, что ты делаешь? — кашляя прохрипела она. — Что за дрянь ты мне дал?