Обращаясь к гражданской системе Павла, опять-таки видим с его стороны стремление исправить те злоупотребления, которые развились во всех ведомствах в последние годы жизни состарившейся императрицы. Постоянные рекрутские наборы, необходимые для побед и одолений, к тому же расхищаемые, истощили силы страны. Рядом возрастает задолженность страны. Скопилось огромное количество выпущенных и обесцененных ассигнаций. Расходы превышали доходы, и дефицит ежегодно возрастал. Невероятны были злоупотребления в гражданской администрации и в судах. Так, в сенате к началу царствования Павла было до 11 000 нерешённых дел в производстве, накопившихся годами. Сенаторы ничего не делали. Секретари грабили. Павел всех подтянул. «Мир живёт примером государя, — пишет современник, — в канцеляриях, в департаментах, в коллегиях, везде в столицах свечи горели с пяти часов утра; с той же поры в вице-канцлерском доме, что был против Зимнего дворца, все люстры и все камины пылали. Сенаторы с восьми часов утра сидели за красным столом». Сановники Екатерины, причастные «крадствам», то есть почти все, подверглись немилости императора. В целом ряде указов проявилось стремление обуздать «тунеядцев-дворян» и облегчить тягости крестьян, «сих добрых и полезных членов государства». В своём новом труде о жизни и царствовании императора Павла I Е. С. Шумигорский говорит, что «масса простого народа, в несколько месяцев получившая большее облегчение в тягостной своей доле, чем за всё царствование Екатерины, и солдаты, освободившиеся от гнёта произвольной командирской власти и почувствовавшие себя на «государевой службе», с надеждой смотрели на будущее: их мало трогали «господские» и «командирские» тревоги» (с. 105). По приказанию Павла Петровича сожжено было пред Зимним дворцом ассигнаций на пять с лишним миллионов рублей, а пуды придворных серебряных сервизов переплавлены были в монету. Общее государственное оскудение отозвалось крайней дороговизной хлеба. Для понижения цен государь приказал продавать хлеб из казённых запасных магазинов. Последствием было огромное понижение цены хлеба до двух рублей за четверть. В труде своём г. Шумигорский перечисляет ряд мероприятий Павла I, показывающих кипучую деятельность его. За четыре года он успел совершить необыкновенно много, конечно, потому, что подготовил планы своих преобразований ещё в Гатчине. Его озабочивают хлебные запасные магазины и удешевление соли, сбережение лесов и предохранение построек от пожаров; при Павле начались торговые сношения с Америкой и утверждена российско-американская компания; при Павле учреждено высшее медицинское училище, преобразованное потом в военно-медицинскую академию.
Даже краткого, но беспристрастного обзора военных и гражданских преобразований императора Павла достаточно, чтобы усомниться в правдивости «откровенных писем» сановников и посланников, которым придаёт такое безапелляционное значение профессор Брикнер. Этот обзор заставляет усомниться в том, что правительственная машина и всё государство при Павле находились в «патологическом состоянии», что правительственная машина лишена была «правильных функций», все её пружины поломаны, порядок перевернут вверх дном и всё царствование Павла — «ряд ошибок и глупостей», свидетельствующих о безумии правителя. Этот обзор всякого заставит сказать, что в военном и гражданском управлении Павла, напротив, сказался его сильный и систематический ум и благородные побуждения сердца. Если в военной и гражданской системах Павла есть глубокие недочёты, то недочёты не помешали этим системам пережить Павла. Несомненно, что Россия и при Александре I и при Николае I управлялась всё ещё «по-гатчински», причём выяснились и все тёмные стороны этого управления — экзерцирмейстерство, жестокая муштра в военном; бюрократизм и излишня регламентация всех проявлений народной жизни в гражданском; но очевидное дело, что душевнобольной не мог бы дать направление русской государственной жизни на полстолетия вперёд. Наконец, если «капральский режим» Павла, по мнению профессора Брикнера, оправдывает кровавую расправу с ним, то как же он осудит преемников Павла, которые применяли тот же гатчинский «капральский режим», но с гораздо большей суровостью? Ясно, что невозможно судить эпоху, давно отжитую, с современных точек зрения. И если уж её судить, то справедливо возлагать вину на многие плечи, а не взваливать всё на одного.