Во мглистом дыму мрачно горела лампа. Обнаженное тело Нефрет блестело, как в лунном свете. Сатми стоял в ногах умершей и следил за действиями знахаря. Суаамон расплавил воск. Когда воск немного загустел, он запечатал им ноздри царевны. То же проделал с ушами. Глаза прикрыл тонкими золотыми пластинками с символами жизни, поверх которых крепко затянул повязку. Третьим талисманом запечатал и такой же повязкой завязал уста Нефрет. Сильно стянул в щиколотках ноги, колени и плечи обвил широкими полотняными лентами, завернув в них клочки папируса с заклинаниями.
Тело, сказал Суаамон, нужно будет отнести в комнату, где умерла царевна.
После этого он обратился к Сатми и потребовал сломанный талисман.
Сатми неохотно передал знахарю требуемое.
— Чтобы деяние возымело силу, кто-то должен заявить, что готов поделиться жизнью с царевной. Этот человек, не исключено, умрет на месте.
Неужели Суаамон пойдет на это?
— Лишь тот, кто готов взять на себя жертву, может оживить умершую, — пояснил знахарь, опустив глаза.
— Я готов! — быстро ответил Сатми.
— Напиши свое имя на обратной стороне талисмана.
Знахарь протянул ему металлическое стило и Сатми выцарапал на талисмане свое имя.
Суаамон сжал талисман в ладонях, вытянул руки и резко поднял их вверх, что-то бормоча. Затем потер одну ладонь о другую и отдал Сатми целый, без всяких трещин и сколов талисман.
Это был обычный фокус уличных чародеев, но ради спасения царевны Сатми с радостью согласился бы на любой обман.
Затем Суаамон попросил нить из одеяния Сатми. На белую нить он подвесил символ жизни и повязал ее вокруг шеи Нефрет.
Она лежала с сомкнутыми губами и закрытыми глазами.
По приказу Суаамона из небольшого, ярко раскрашенного сундука, где царевна хранила свои платья, извлекли всю одежду. В этот сундук, как в гроб, положили царевну. Тело прикрыли сухими, остро пахнущими травами и посыпали искрящимся порошком.
Суаамон велел закрыть крышку, поставил на сундук в нескольких местах печати из глины и оттиснул на них магические знаки.
На протяжении семидесяти дней запах трав должен был насыщать тело царевны. Семьдесят раз следовало возжигать расставленные по углам комнаты кадильницы с густыми курениями, принесенными знахарем. Двери и окна завесили плотными занавесами. Никто не имел права тревожить покой царевны без исключительно важной причины. Тот, кто зажигал кадильницы утром, мог вернуться в покои не ранее следующего утра — дым курений был вредоносен для живых.
Все наказы знахаря соблюдались неукоснительно. Чужеземные невольники, которым Сатми приказал следить за Суаамоном, не боялись его чар и не отходили от него ни на шаг. Но Суаамон и не собирался бежать. Он прилежно читал книгу Тота и, похоже, намерен был честно выполнить обещанное.
Доверенная служанка, накануне встречавшая Сатми в саду, рассказала ему все.
Царевна велела ей собрать все необходимое для дальней дороги. Служанка принесла ей шкатулку с зеркальцем и царевна начала причесываться. Служанка стала собирать вещи и убираться в покоях, после вышла в боковую комнатку, чтобы принести дорогие сердцу госпожи мелочи — коробочку с красками для лица и флакончики с притираниями.
Вдруг она услышала крик в комнате госпожи. Когда вбежала, увидела царевну на полу, а в дверях, со спины, высокого человека в одеянии жреца. Она подумала, что это был Сатми и что он явился предупредить царевну о каких-то неожиданных трудностях, связанных с побегом. Служанка склонилась над царевной — и не поверила, что видит мертвое тело. Просидела рядом до утра в надежде, что госпожа лишь занемогла и вскоре очнется. Служанка не решилась звать на помощь, боясь навлечь на себя царский гнев, если тревога окажется напрасной.
Только к утру холодное тело госпожи открыло ей страшную правду.
Нефрет убил Инени при содействии Суаамона. Сатми обмануло притворное равнодушие старца. Смерть царевны виделась Инени единственным выходом: он не мог позволить любимому ученику нарушить священную клятву.
И из одной любви нанес ему такой жестокий удар.
Семьдесят дней ожидания превратились в бесконечную пытку. Сатми непрестанно молил божество вернуть ему Нефрет. Что значила эта малая милость для Творца Вселенной?