– Прошу!
Резким движением руки хозяин заведения откинул одну из тяжелых портьер, скрывавшую вход в небольшой альков, все убранство которого составляли широкое ложе и небольшой столик на гнутых деревянных ножках.
– Придется немного обождать, – гостеприимно кивнув на альков, улыбнулся хозяин. – Не очень долго… Да, извините, что спрашиваю – у вас имеются платежные средства?
Лешка без лишних слов вытащил из кошеля несколько небольших серебряных монет – денариев:
– Этого хватит?
– Вполне, – улыбнулся трактирщик. – Еще раз прошу прощения… видите ли, любезнейший господин, в последнее время развелось столько жуликов, и таких, я вам скажу, ловких, что и не отличишь от честных людей, таких, как мы с вами.
Еще раз попросив немного обождать, хозяин заведения зажег зеленоватый светильник и задернул портьеру.
Усевшись на ложе, Лешка недоуменно пожал плечами. Вино… закуска… А где же девочки? Он что, ошибся? Или не так попросил? Или это грек все напутал? Портьера внезапно качнулась, и в комнату, грациозно покачивая бедрами, вошла… нет – вплыла – пэри! Красавица из восточных сказок, с темными чуть раскосыми глазами и нежно‑оливковой кожей. Полупрозрачные шальвары из тонкой зеленоватой ткани отнюдь не скрывали стройные бедра, а кроме шальвар, на красавице была лишь узенькая, затканная золотом жилетка, оставлявшая обнаженным живот с темной ямочкой пупка. Темные волосы девушки стягивал узкий серебряный обруч. Придерживая обеими руками, пэри несла на голове большое серебряное блюдо с кувшином и двумя бокалами.
– Ты просил вина, господин! – изогнувшись, красавица поставила блюдо на столик и уселась рядом с Лешкой. – Как твое имя, о благородный юноша?
– Алексей… Али… А ты?
– Меня зовут Балия.
– Ты очень красивая… Девчонка лишь усмехнулась. Лешка потянулся к кувшину:
– Выпьем вина?
– Охотно…
Рука юноши дрогнула, и рубиновые капли упали на серебро, растеклись кровавыми кляксами.
– Ложись, мой господин, – выпив вина, промолвила Балия. – Я сделаю тебе чудесный массаж!
Лешка потянулся к поясу…
– О, нет, господин. Я сама тебя раздену… Поверь, у меня это лучше получится.
Лежа на животе, быстро освобожденный от одежды юноша чувствовал, как нежные девичьи руки гладят его спину и плечи… Не выдержав, перевернулся – голая красавица грациозно изогнула спину…
– О Балия! – парень набросился на нее, словно тигр.
– Постой, постой… – шептала девушка. – Не так быстро… Я ведь никуда не спешу…
Темные соски пэри казались Лешке терпкими на вкус, кожа была горячей и шелковистой, а тело – гибким и соблазнительным.
– Балия… Балия… Балия…
Бессильно откинувшись на ложе, Лешка погладил девушку по бедру:
– Какая ты красивая, Балия!
– Красивая? – девчонка прилегла рядом и вздохнула. – О, у нас есть девушки куда красивее меня! Ты можешь их попробовать… Правда, не советую – дорого. Да и вообще…
– Нет, – Лешка покачал головой. – Мне кажется, здесь самая красивая – ты.
– Наверное, ты просто не видел других, – улыбнулась Балия. – Знаешь такой поцелуй – «вкус лотоса»?
– Нет.
– Сейчас я тебе научу… Иди сюда!
Их губы снова слились в поцелуе, долгом и страстном, Лешка никогда еще ни с кем так не целовался… даже с почтальоншей Ленкой. А руки девушки уже ласкали его тело, и твердые, налитые любовным соком соски крепко прижимались к груди…
– Балия… – сладко простонал юноша. – Поистине нет тебя прекрасней… Нет! Нет! Нет!
Они уговорились встретиться через день, и Лешка еле дождался, когда этот день наступит. На этот раз Балия танцевала для него, тихонько ударяя в бубен.
Босые ноги ее скользили по ворсистому ковру алькова, обнаженное оливковое тело изгибалось… так, что юноша увлек ее в постель, не дожидаясь окончания танца.
– Балия…
– Мне тоже хорошо с тобою, Али! Налей еще вина… Впрочем, как хочешь.
Поднявшись с ложа, девушка подошла к узенькому окну и посмотрела в небо:
– Опять тучи. Кажется, снова пойдет дождь.
– И пусть…
Балия зябко поежилась:
– Все равно, не люблю зиму. А ты?
– Замерзла? – вскочив на ноги, Лешка обнял девчонку за плечи, погладил по животу и груди…
– О, ты хочешь меня согреть, мой господин? – девчонка изогнулась, упираясь руками в край столика. Обернулась лукаво: – Что ж, я не против.
– Балия…
Потом они наконец допили вино и, обнявшись, уселись на ложе.
– Расскажи мне о себе, – попросила девчонка и, вдруг оглянувшись на портьеру, добавила шепотом: – Расскажи то, что хочешь рассказать, а чего не хочешь – не рассказывай. Абдылчак, хозяин, заставляет нас расспрашивать посетителей. Расспрашивать не просто так – с хитростью. А я не хочу хитрить – устала. Тем более, ты мне очень понравился… Ты не такой, как все. Другой. Я это чувствую!
– Да ладно, – Лешка не знал, огорчаться или радоваться. – Ну, если тебе надо – расскажу. Только предупреждаю, рассказ будет длинным.
Он рассказал Балии почти все, естественно, исключая трактор, Черное болото и прочее. Почему‑то утаил и Гюльнуз, но все, что касается рабства, пиратов, побега и нынешней работы на старика Николая Скадоса – изложил в подробностях и даже с юмором.
– Так, говоришь, этот старикашка запрещает вам заводить любую дружбу? – хохотала девчонка. – А ты со своим другом все ж таки его обманули! Молодцы. Сколько он вам платит, этот старик?
– Десять денариев за каждую ездку.
– Сколько?! – Балия удивленно округлила глаза.
– Десять… А что, это мало?
Девушка пристально посмотрела на Лешку:
– Десять серебряных монет – это много, очень много, Али. Никому столько не платят. Что, вы получаете их после каждой ездки?
– Да нет… – юноша пожал плечами. – Старик обещал расплатиться потом. Правда, мы все же вытребовали у него немного.
– Потом… – тихо повторила Балия. – Ты добрый парень, Али… – Она немного помолчала, а затем продолжала серьезно и тихо: – Мне почему‑то очень не нравится ваш хозяин, уж больно много он обещал заплатить.
– Думаешь, кинет? Ну, не заплатит?
– Клянусь Джебраилом, я уверена в этом! Ну, кто будет платить столько денег за такую простую работу? И… как бы не обошлось и хуже… Вот что, – девушка приподнялась, посмотрев Лешке в глаза. – Я бы на вашем месте поскорее ушла. Просто взяла бы – и скрылась. Слишком уж все подозрительно.
– Да брось ты! – расхохотался Лешка. – Думаешь себе, черт знает что. Николай Скадос – нормальный мужик… Ну, если и кинет, так и черт с ним – мы, чай, за его счет сейчас и живем.
– И все ж я б убежала.
Этот разговор с Балией оставил в Лешкиной душе неприятный осадок. И в самом деле, с чего бы деду Николаю им так много платить? Согласились бы и за меньшую плату – никуда б не делись. И впрямь, подозрительно.
Своими подозрениями – вернее сказать, подозрениями Балии – Лешка, опасаясь насмешек, не делился с друзьями, а решил для начала уяснить самому – беспочвенны они или все же нет. Просто‑напросто начал повнимательнее присматриваться к тому, что творилось – сопоставлять, анализировать. Старик Николай в последнее время заставлял друзей делать по три ходки за день – так, что тем пришлось пока бросить все развлечения на стороне. Чем вызвана такая спешка, Лешка не знал и у старика не спрашивал, опасался вызвать подозрения. Пытался догадаться сам. Думал. Что такое случилось в последнее время? Выходило, что ничего. Абсолютно ничего – все так же уныло, постыло, скучно. Пригородная мастерская – кирпичи – подворье – опять мастерская. И так – по три раза в день. Но в их жизни ничего не менялось! Как же так? А если… Лешку вдруг осенило. Как‑то ночью, вернее, поздним вечером, когда все уже улеглись, а ему вот что‑то не спалось, юноша вдруг вспомнил одну интересную головоломку. Там нужно было соединить расположенные в три ряда точки тремя прямыми линиями. Сделать это было бы невозможно, если не видеть, что точки – это не точки, а небольшие кружки, а линии могут выходить далеко за границы рисунка. Далеко за границы… Вот именно! Лешка даже сел на постели.
А утром специально заговорил с привратником о городской жизни. И узнал такое…
– Ты знаешь, Владос, что в город приехало турецкое посольство? – поинтересовался юноша, когда повозка выехала со двора.