Таги-Усак поспешил исполнить ее приказ.
Вскоре явился верховный жрец Арванд Бихуни. После долгого вступления он наконец сказал то, зачем пришел.
— Дорога предстоит дальняя и тяжелая, а ты, божественная, как мне кажется, не очень здорова. Может, изменишь свое намерение и не сама отправишься в Васпуракан, а пошлешь туда людей, чтоб наказали виновных?..
— Вон отсюда! — воскликнула в гневе Мари-Луйс. — Не иначе как ты сам причастен к этому святотатству! Я выясню. И если это так, велю тебя четвертовать! А сейчас вон!..
Мари-Луйс ехала в крытой двуконной колеснице. Воины-телохранители сопровождали ее на конях. Мчались галопом, царица спешила как можно быстрее добраться до берега моря Наири.
Показались вершины Сифана и Немровда. На них лежал снег, хотя лето еще только клонилось к исходу и в полях едва управились с жатвой ячменя.
Прекрасна земля Васпуракана.
Въехали в лесистое горное ущелье, и царица приказала остановиться. Сверху сбегал рокочущий ручей. Скалы в лучах заходящего солнца отбрасывали длинные тени. И тени эти тянулись к воде, словно драконы к водопою.
— О люди, как прекрасен мир! — воскликнула Мари-Луйс, оглядевшись вокруг себя. — Да будь благословен превеликий Мажан-Арамазд, дарующий нам эту красоту!
Вокруг было множество больших и малых пещер. Для царицы выбрали ту, что поудобнее.
Разожгли очаг в пещере, расселись отдохнуть, перекусить. И тут к царице подошла старушка. Низко поклонившись, она поцеловала ей руку и сказала:
— Твое имя любимо богами, о Мари-Луйс, о царица армянская! Благодарение судьбе и богу Ванатуру, что ты освятила своим приездом мое жилище!..
Царица совершила омовение в водах ручья, переоделась.
Старушка временами посыпала огонь ладаном и приговаривала:
— Одним богам ведомо, кто станет поддерживать огонь этого очага, когда я уйду в мир иной… Не стой босая на камнях, царица, не то бог камня Торк прогневается. Их у нас, этих богов, больше, чем годов в моей долгой жизни. И жрецы вот велят еще камню поклоняться. Беда, да и только…
— Остерегись, бабуля, не говори такое, — улыбнулась царица, — у богов уши длинные.
— Всех не убоишься, великая царица.
Старушка помешала кочергой огонь в очаге, чтобы лучше горел, и спустилась по ступенькам вниз, видно, что-то ей там понадобилось.
Мари-Луйс подумала, что вот и в народе, оказывается, думают так, как она. Все ощущают тяжкое бремя многобожия.
— Слышишь? — высунувшись из подземелья, спросила старушка.
Мари-Луйс прислушалась. Снизу доносилось журчание воды.
— Да, слышу, что там?
— Родник здесь. Сюда жрецы приводят нерожающих женщин, будто для совокупления с богами, чтобы понесли. Вранье все это…
Старуха принесла в садке несколько рыбин.
— Вот рыба тут водится. Но это уже моя доля добычи.
Она положила в огонь большой камень, чтоб раскалился. Выпотрошила и почистила рыбу и испекла на горячем камне.
Царица незаметно задремала под безумолчный рокот старушечьего говорка.
Уже светало, когда в пещеру вдруг заглянул чужак. Старуха-то его знала и потому испугалась: это разбойничий предводитель Арбок Перч, что ему надо?..
Мари-Луйс проснулась отдохнувшая, успокоенная. Явлению своего бывшего раба не удивилась. Присев поближе к очагу, сказала:
— Доброе утро, Арбок Перч.
Через плечо у него был перекинут подстреленный олененок. Он снял его и положил к ногам царицы. Она засмеялась.
— Никак, всю ночь стоял тут со своей ношей?
— Нет, божественная, я только что пришел. Прими этот небольшой подарок.
Мари-Луйс, не без удивления рассматривая его в необычном облачении, спросила:
— Выходит, в этих местах обитаешь, предводитель Арбок Перч?
— Не только в этих. Я всюду, где во мне есть нужда, где страждут люди.
Старуха была явно обеспокоена. Не с дурным ли намерением явился к царице этот человек? Царица ведь гостья, она должна уберечь ее.
Мари-Луйс поднялась.
— Я не вижу такой силы, которая могла бы помочь страждущим, облегчить их существование. Если только смерть…
— У меня иная цель, царица. Я борюсь против разного рода властителей, военачальников, жрецов. Против…
— Против царя и царицы? — прервав его, спросила Мари-Луйс. — Ты это хотел добавить?
— Да, ты права, божественная. Именно это.
Царица погрела над огнем руки и поднесла их к лицу, затем снова присела.
— Я понимаю тебя, заблудший человек, — сказала она, глядя ему в глаза. — Понимаю больше, чем ты думаешь. Тебе хочется уничтожить властвующих над тобою, чтоб самому стать властелином. Не сомневаюсь в этом… Ты не согласен?.. Говори, не молчи. Разве не затем ты стремишься уничтожить моего царственного супруга, чтоб отнять у него Нуар?.. Отвечай же, будь откровенен.