Спустя три дня на крепостной стене Нерика появился хеттский воин.
— Э-эй, армяне! — завопил он сверху. — С вами будет говорить наш военачальник!
На этот раз Арбок Перч выехал на переговоры в колеснице царевича. На башне стоял знакомый ему хеттский военачальник. Он сухо и резко прокричал:
— Поклон тебе, Арбок Перч!
— Кланяйся богам, безумец!
— Сейчас мой бог — это ты! Я весь во власти твоего милосердия.
— С чего вдруг? — Арбок Перчу очень захотелось поддеть его. — Неужто так скоро иссякло твое мужество?
— Вода унесла мое мужество! — рявкнул хетт. — В городе нет воды!..
— А-а! Видишь, боги не желают, чтобы ты сидел в чужом дому.
— Условия таковы, — будто не слыша Арбок Перча, сказал хеттский военачальник, — если вы пообещаете пощадить жизнь нашим воинам, мы сдадимся, а нет — тогда все мы принесем себя в жертву нашему богу Шанту, и от смердящих трупов наших на вас падет чума и всех сметет с лица земли.
Арбок Перч приказал жрецам войска доставить изображение бога Ваагна и установить его против крепостной стены.
На глазах у хеттов, преклонившись в молитве перед идолом, он поклялся, что даст возможность всем хеттам свободно покинуть Нерик и убраться восвояси.
Арбок Перч расставил своих воинов по обе стороны городских ворот, и вскоре ворота эти растворились, выпуская хеттских военачальников, жрецов, а затем и воинов.
— Бросайте оружие на землю! — скомандовали им.
Воинов хеттских было много. Может, тысяч пять. И жрецов не меньше: прорицателей, провозвестников всех мастей.
Арбок Перч приказал своим людям навесить хеттским женщинам-блудницам по камню на шею и сбросить всех до единой в воды Тер Мадона.
Хетт-военачальник, что вел переговоры, запротестовал:
— Ты же нарушаешь свою клятву, Арбок Перч!
— Я не клялся щадить блудниц. И жрецов тоже.
Армяне с удовольствием хватали хеттских блудниц и, потискав, помяв их в руках, бросали в реку.
— Ну, бесноватые, неизбывного наслаждения вам!..
Пленных воинов связали друг с другом, предварительно отобрав у них все, что они имели, — оружие, одежду.
— Так вам будет полегче. Скорее доберетесь до своего Мурсилиса! — сказал Арбок Перч.
И вот армяне вступили в Нерик.
Прибыл Каранни, а с ним в колеснице и Нуар.
— Душа моя Арбок Перч! Ты достоин славы, освободитель Нерика. Я по чести вознагражу тебя!
Арбок Перч благодарно поклонился, а про себя подумал: «Если бы этим вознаграждением стала рука Нуар! Вот уж тогда бы я вечно служил тебе верой и правдой, государь наш!»
Каранни осыпал дарами и Арбок Перча, и его воинов, и вместе с ними отправился посмотреть пленных.
Из узкого ущелья, что чуть поодаль от Нерика, вверх поднимались столбы дыма. Подъехали поближе, и Арбок Перч онемел: все пленники были убиты.
— А тебе, Арбок Перч, — видя, как велико его потрясение, сказал Каранни, — следует помнить, что тот, кто жалеет врага, сам сечет свою голову.
— Но они же пленные, божественный?! — с трудом обретя голос, промолвил Арбок Перч.
— Наивный человек! Да выпади случай, эти пленные, не задумываясь, тебя бы первого и обезглавили.
— Но клятва?.. Мы же поклялись перед алтарем сохранить им жизнь и позволить свободно вернуться к своему царю.
— Мы и исполнили свою клятву. Я послал царю Мурсилису уши всех убитых! — уже со злобой бросил престолонаследник. — Клятва на войне как песок в пустыне: чуть ветер подул — и все унеслось, перемешалось. И эту истину прекрасно знали, внимая нашей клятве, сдающиеся в плен хетты. Они-то ведь первые клятвопреступники. Забыл, как обманом вторглись в Нерик и перерезали наших? Как твою царицу в плен взяли?..
Каранни отошел от Арбок Перча и приказал жрецам принести жертву богам, чтобы, ублаженные, они вернули воду в Нерик.
Когда все царское войско было построено на площади перед храмом, Каранни велел привести единственную оставленную в живых юную жрицу и трижды громко повторил:
— Мажан-Арамазд вернет Нерику воду, но за это он требует жертвы! Сие праведно! Жертва да будет принята!..
С этими словами он отсек голову жрицы. Кровь брызнула в каменную чашу. И в тот же миг в чашу с шумом полилась и вода.
Толпа на площади рухнула на колени, испуганно восклицая:
— О Мажан-Арамазд, единый и всесильный бог!..
Арбок Перч дивился: «Неужто престолонаследнику ведомо, где исток воды? Или все это впрямь озарение свыше?!»
Но тут взгляд его вдруг упал на Нуар. И он вспомнил: Нуар-то ведь знает!..