– Папа номер три сейчас в медитативном полусне, – развела я руками. – Лучше его не тревожить. Сегодня он обещал вернуться, у него сеанс спиритизма с бабушкой Сирануш.
Папа № 2 вздохнул, давая понять, что он думает и о спиритизме, и о бабушках. А я пошла искать родительницу.
Мамулю я застала на диванчике в холле, под пальмой в кадке. В кадке была пальма, не мамуля. И это уже радовало. Родительница что-то яростно наяривала в своем телефоне. Тот прямо-таки ходил ходуном. Я заглянула через ее плечо и поняла, что мамуля отсылает всем какие-то демонического вида картинки.
– Ты зачем папам шлешь такие страшные фотки? – ахнула я. – Это что, грибок ногтя?
– Он самый. А чтобы они меня из своего дебильного чата исключили, – мстительно протянула мамуля, прикрепляя к сообщению еще один поврежденный грибком орган.
Такое вслух я произнести не могла. Зато мамуля продолжала разглагольствовать:
– Взяли моду, наделали чатов: без Дарины, без Славика, без первого отца, без второго отца, без третьего. У меня уже есть чат, где состою только я. И вот этот чат меня устраивает: ни тебе сплетен, ни интриг, ни расследований. А то прямо хочется повесить табличку у входа: «Осторожно, повсюду люди, которые знают, как нам лучше жить».
Я порадовалась:
– Между прочим, раньше ты тоже усердствовала. Вот и отлично, что хоть ты поняла: лезть в чужую жизнь – это зло.
– Вот именно. Особенно когда в своей все не ладится.
– Ты про то, что второй отец расстался с Марьей-искусственницей?
Мамуля мстительно ухмыльнулась:
– Ну, с этими все было сразу ясно. Марья, не будь дура, в самом начале пандемии на частном самолете в Испанию усвистала. Нашла себе кошелек с ушками поновее. Хотя и сама уже не девочка – дылда оплывшая, морда длинная, как у коня. Это побочка от дешевых филлеров.
– Нет, ну с одной стороны, она выглядит неплохо…
– Да, только с другой стороны – лицо. Знаешь, как у вас говорят? Лицом прекрасным станет попа, пройдя сквозь фильтры фотошопа. А наш-то второй уже лысеть начал. Заметила?
– Зато наш первый с Людмилой вроде счастлив, – решила я зайти с хороших новостей. – Летом опять в отпуск собирались, представляешь? Правда, как оно сейчас будет…
– До этого десять лет в отпуск не ходил, – хмыкнула мамуля. – Для нас он был незаменимый работник. На нем, только на нем, держалась вся местная полиция. А теперь он уже и не главный по тарелочкам. А просто мужчина в самом расцвете сил. Вдруг вспомнил. Ладно, пусть пока поживет…
– Жаль, только у папы номер три что-то с Дуськой разладилось, – вздохнула я.
– А я давно это предсказывала, – развела руками мамуля, намекая на свою прозорливость. – Так и сказала: совместная с Дуськой изоляция выйдет третьему боком.
Как я уже говорила: только лишь мы узнали, что грядет карантин и заточение, быстренько переехали с вещами в отель. Папа позаботился, чтобы по документам отель проходил как личные апартаменты, и оформил их на членов семьи с правом прописки.
Мамуля со вторым отцом тут и так давно обретались, руля бизнесом. Славику было скучно одному в квартире (его мама окончательно перебралась в Сочи), а мне вдруг стало скучно без мамули и Славика. И буквально тем же вечером, как мы почти в полном составе воссоединились, к нам на окраину города приехал на велосипеде папа № 3. Номинально, кстати, он являлся директором отеля, так что право имел.
– Евдокия лишилась самого ценного, что было в нашей квартире, – сложил руки на животе папа, подвигая ногой вперед объемную клетчатую сумку – мечту торгашника.
Мамуля встрепенулась:
– Мудрый Гудвин, вас что, обокрали?
– Нет, оттуда ушел я.
– Не велика потеря! – заржал второй отец. Но под моим укоряющим взором тут же исправился: – В смысле, хорошо, что телевизор не вынесли.
– Горе ты наше. Ты хоть квартиру на нее не успел переписать? – всплеснула руками мамуля.
– Да, но нет.
– Это как понимать? – брякнул второй отец.
– Поминай как звали – вот как это понимать надо, – разозлилась мамуля. – Вот Дуська, ушлая мартышка. У самой зад на уровне пяток – а все туда же, на свободу рвется. Небось, дарственную на себя заставила подписать. Так, дорогуша?
Папа № 3 закатил глаза, демонстрируя белки, и притворился, что ушел в астрал. Он так делал всегда, когда разговор был ему не очень приятен. И я пошла готовить третьему отцу номер на втором этаже. Благо места всем хватало.
Короче, вы поняли, что семейка у меня веселая. Кстати, о птичках. Чуть не забыла представить вам свою родню.
У меня, естественно, был папа № 1. Он не был моряком дальнего плавания, но слишком долго плавал. Бабуля вещала: «Наш мент пашет, как задрюченный работяга». Уже в два года я знала, что папа-полицейский всегда на работе и борется со злом. Даже свечки на его именинном торте приходилось задувать мне, так что его участь была предрешена. Мамуля любила внимание.