— Начинай говорить, — тихо говорю я, продолжая повторять свои движения снова и снова. — Расскажите нам все, начиная с того, как ты оказалась здесь, почему ты так долго оставалась незарегестрированной и скрывалась — я полагаю, у тебя нет документов? — Не прекращая поглаживать спину паука, я поднимаю взгляд на Кайру, которая кивает в ответ. — Тогда расскажи нам, как это возможно и почему.
— Вы собираетесь сдать меня Богам? — требует она.
— Это зависит от твоих причин, — отвечает Руэн.
Кайра качает головой, недовольная его ответом. — Тогда я не могу рассказать вам всего. Мне нужно ваше слово, что вы сохраните это в секрете, и я не скажу ни единого чертова слова, пока мы не заключим кровавый контракт, закрепляющий ваше молчание.
Мы все трое автоматически напрягаемся. Аранея прижимается ко мне, когда я прекращаю ласки, чтобы снова поднять взгляд на женщину, которая смотрит на нас троих с яростью и чем-то еще в ее взгляде. На челюсти Руэна дергается мускул. Каликс беззаботно зевает. Он уже пропустил эту новость мимо ушей, поскольку узнал первым, и, похоже, не очень интересуется причинами ее обмана.
— А откуда ты знаешь о контрактах на крови? — Вопрос Руэна такой же мрачный, как и выражение его лица.
Кайра поворачивает голову и не шарахается от него, как многие до нее, когда их постигал его гнев. Это так редко, когда он показывает это вот так. Аранея подталкивает меня лапкой, в ее настойчивости слышится явное раздражение. Я начинаю гладить ее снова, используя пушистое тело паучихи и повторяющиеся движения, чтобы убаюкать свой разум и вернуться в настоящее, не захлестывая себя вихрем буйных эмоций.
— Я скажу вам, когда мы вчетвером создадим его, чтобы сохранить эти секреты, — отвечает Кайра.
И прежде чем Руэн произносит хоть слово, я уже знаю, что мы это сделаем. Я не ценю эту ложь или фальшь, но я могу понять очевидные защитные инстинкты, которые она испытывает по отношению к тем, кого считает своими. Ее брат, как сказал Руэн, знает о ее личности, и я знаю без тени сомнения, что если бы Боги узнали, что смертный скрывал ее существование, его смерть не была бы быстрой или безболезненной.
Боги особенно жестоки к тем, кто, по их мнению, их предал, а обман, заставивший их поверить, будто Смертная Богиня, способная по своей воле призывать тысячи пауков, — всего лишь смертная Терра, — уж точно уязвит их проклятую гордость. Кайра умрёт, и вместе с ней — её человеческая семья. Кем бы они ни были.
— Я сделаю это, — тихо говорю я. Все взгляды устремлены на меня. Каликс в скуке. Руэн в шоке. И Кайра в… Боги, я молюсь, чтобы в выражении ее лица не было надежды. Гнев, который я все еще испытываю к ней, может быть, и поутих в этот момент, но он все еще там.
Проклятие срывается с губ Руэна, но затем, после долгой паузы, он кивает. — Хорошо, — он выплевывает слово, свирепо глядя на Кайру. — Мы сделаем это, но как только мы подпишем контракт крови — ты расскажешь нам все, и я действительно имею в виду все. Мне нужно твое имя, твое гребаное имя, мне нужна твоя личность, кто твой Божественный родитель. Все. — Он повторяет последнее слово с ударением, как будто это придаст ему больше смысла.
Кайра кивает, ее голова покачивается в такт движению. Каликс вскакивает со своего места с улыбкой, сменившей его унылый вид. — Сейчас вернусь, — объявляет он, прежде чем исчезнуть наверху по лестнице.
Мгновение спустя он возвращается с каменной чашей, лезвием и небольшим мешочком с травами. Конечно, он был готов к чему-то подобному. Как первый, кто узнал о ее правде, он, без сомнения, ожидал такого поворота событий. Я подавляю желание зарычать на него и ударить по самодовольному лицу, когда он ставит каменную чашу на стол между нами, бросая рядом с ней лезвие и мешочек.
— Тогда давайте начнем вечеринку, не так ли? — говорит он, радостно хлопая в ладоши.
Глава 40
Кайра
Кровь выступает из надреза, который я делаю в центре ладони. Боль распространяется наружу. К боли я привыкла. С болью я справлюсь. Однако последствия этих действий — это совершенно другой вопрос.
Не в первый раз я спрашиваю себя, правильный ли я делаю выбор. Не сдаюсь ли я слишком легко? Такое ощущение, что да, но какой выбор остается? Я кусок плавучего дерева, выброшенный на поверхность в безбрежном океане, увлекаемый подводными течениями. Был ли у меня когда-либо выбор с самого начала, или это было неизбежно?