Мейрин бросает на него неприязненный взгляд, но снова переводит взгляд на мое лицо, словно ожидая ответа.
Стряхивая с себя образ абсолютно изувеченной спины Руэна, я наклоняюсь вперед и расплетаю длинную косичку, убирая ее с шеи. — В моей плоти осколок серы, — отвечаю я, постукивая по месту, которое иногда нагревается и болит, когда я пытаюсь злоупотреблять своими способностями.
Мое признание встречает тишина, и когда я опускаю волосы и сажусь обратно, на меня в ужасе смотрит не только одна пара глаз — их четыре пары, включая переодетого Руэна. Каликс не выглядит испуганным, скорее его брови нахмурены в замешательстве и раздражении.
— У тебя в шее осколок серы? — Голос Руэна низкий и опасный.
Я смотрю на него. — Э-э, да?
— Как давно он у тебя? — Спрашивает Мейрин.
Мое внимание возвращается к ней, поскольку она продолжает смотреть на меня так, словно у меня выросла вторая голова. Я читала книги о существах с такой способностью, но я точно не одна из них. Тем не менее, я обхватываю ладонью затылок, когда тепло разносится по позвоночнику, как будто сера осознает мои слова.
— Лет десять или около того, — отвечаю я.
— Десять лет? — Шепот Теоса — неуверенный вопрос.
Я поворачиваюсь к нему. — Это не причиняет боли, — говорю я. — Ну не совсем.
— Сера подавляет Божественную Кровь, — заявляет Руэн, обходя зал, пока не оказывается передо мной. Я сажусь и отстраняюсь, но он обхватывает мой затылок широкой ладонью. — Нагнись. — Его приказ такой резкий, и он уже оказывает давление на мой череп. Я слишком устала, чтобы спорить, поэтому склоняю голову, глядя в пол, когда его теплые пальцы касаются моего затылка.
Дрожь пробегает по моей спине, и я сжимаю руки в кулаки, когда он касается места между моим черепом и плечами, в то время как он обхватывает рукой мои волосы и отводит их со своего пути. Я вдыхаю, и холодный аромат соли и океанского бриза проникает в мой нос. Это настолько отличается от его обычного запаха пергамента и мяты, что следующие несколько секунд я трачу на то, чтобы понять, почему его запах изменился. Могли ли они, возможно, спуститься к обрыву и сбросить тело Смертного Бога-стража в океан?
Острая боль пронзает мою голову, и я отдергиваюсь. — Блядь! — Слезы застилают мне глаза, когда я их закрываю. По моему телу пробегает огонь, и к горлу подступает тошнота.
Я тяжело дышу — вдох, выдох — и медленно, с дрожащим терпением, боль начинает отступать, превращаясь в глухую пульсацию, которая, я знаю, надолго оставит после себя ноющую слабость. Когда наконец нахожу в себе силы оглядеться, лицо Руэна искажено яростью, а Каликс подошёл ближе — его зелёные глаза теперь полностью залиты кроваво-красным.
— Мы должны избавиться от него, — говорит Каликс.
— Я не могу. — Я качаю головой и останавливаюсь, когда пульсация эхом отдается в моем черепе еще раз. — Это часть моего контракта с… — Я проглатываю остаток своих слов, когда раздается стук в дверь покоев Даркхейвенов.
Все головы поворачиваются, когда с другой стороны доносится тихий дрожащий голос. — Эм, п-простите за вторжение?
Мейрин в одно мгновение вскакивает со своего места и пересекает комнату, распахивая дверь и втаскивая Найла внутрь. Она оглядывает его, двигая руками к его лицу и вниз по рукам. — Найл? Ты в порядке? Тебе плохо?
Он поднимает кусок пергамента и переводит затуманенный взор на остальных из нас. — Я… я получил эту записку, — говорит он в качестве объяснения вместо того, чтобы отвечать на вопросы своей хозяйки.
Мейрин машет рукой и вырывает записку у него из рук. — Да, Кайра оставила ее, чтобы дать тебе знать прийти сюда, когда ты проснешься.
Он качает головой. — Нет, я… я видел ту записку. Я оставил ее там, — говорит он, прежде чем сглотнуть. Найл выпрямляет спину и тянется за бумагой в руке Мейрин. Она позволяет ему. — Птица стучала в окно, и к ее лапке было привязано вот это.
Вставая, я протискиваюсь мимо Руэна и игнорирую его, когда он рычит, чтобы я села обратно. Мейрин собирается закрыть дверь за Найлом, но прежде чем она успевает это сделать, Аранея проскальзывает внутрь, и я вздыхаю, наклоняясь и протягивая руку паучьей королеве. Она запрыгивает мне на ладонь, а затем быстро скользит с нее на плечо, когда Найл обращает расширенные глаза к существу, о котором он даже не подозревал, что оно следует за ним.
Я беру записку из пальцев Найла и просматриваю ее. Мой рот открывается от шока.
Возвращайся в Дом Собраний в Ривьере. Твой хозяин призывает тебя. — К.
Почерк, который я обычно вижу на этих заметках, отличается. Буквы более четкие и наклонные, как будто написаны в спешке или в раздражении от того, что им вообще поручили такое задание. В последней букве, подписи, тоже нет буквы «Р» Региса.