— Ваших исследованиях? — Я повторяю.
Я настороженно смотрю на его спину. Мои пальцы вытягиваются по бокам, сведенные судорогой от того, как сильно я сжимала брюки. Вес клинка на пояснице и в одном из моих сапог тяжелее, чем обычно.
Кэдмон поднимает руку, и над нашими головами вспыхивает свет. Мой подбородок вздергивается вверх, когда я понимаю, что последние лучи солнечного света исчезли и все окна наверху теперь темные. Над рядами книжных полок появляется все больше огней, освещающих длинный коридор с пергаментами и древними фолиантами перед нами.
Бог Пророчеств оглядывается на меня через плечо, изгиб его губ противоречит его веселью. — Да, — говорит он. — Быть бессмертным до смешного скучно, поэтому многие из моих собратьев, включая меня, часто оказываются одержимыми тайнами мира.
Я шагаю за ним. — Что за тайны? — Кажется, этот вопрос вырывается откуда-то из глубины меня, но как только он звучит, я отказываюсь забирать слава обратно.
Кэдмон полуоборачивается ко мне, но смотрит на стопку книг перед собой, его внимание сосредоточено на томах, пока он осматривает полку. — В этом мире полно тайн, Кайра, — говорит он. — Те, что намного древнее даже Богов.
В моей памяти всплывает последний урок истории. Я была отвлечена Каликсом, который в своей безрассудной манере противостоял Богине Писцов. Воспоминание о ее словах, однако, не исчезло. На самом деле, я ухватилась за них, слушая ее речь.
В отличие от Смертных Богов в Академии, я никогда не получала никакого формального образования в обстановке, подобной этой. Все, что я знала, я почерпнула из книг Офелии или от различных членов ее Гильдии. Гильдия ассасинов может показаться неподходящим местом для собраний людей с разумной натурой, но хорошие ассасины — те, кто доживает до старости и не умирает на работе, как многие, — являются отпрысками мудрости.
Таких новичков, как Регис и я, официально не приветствовали, по крайней мере, поначалу. Однако, как только мы оба доказали, что не умрем так легко и не провалим суровые тренировки Офелии, старшие ассасины взяли нас под свое крыло. Мы научились у них всему, чему могли. Уличная смекалка. Книжная смекалка — или, по крайней мере, тому, как при необходимости имитировать книжную смекалку.
Однако образование, которое получают Даркхейвены, сильно отличается от того, через что проходила я. Оно более холодное и отстраненное. Я ценила свои уроки с другими ассасинами и оплакивала их, когда они не возвращались с работы, даже если я привыкла терять людей. Боги Академии, похоже, вообще не заботятся о своих учениках.
За исключением этого Бога — Кэдмона. Словно почувствовав мой пристальный интерес, Кэдмон протягивает руку к одной из полок и щелкает пальцами. Книга покачивается на дереве, а затем перемещается со своего места высоко над нашими головами, затем медленно опускается вниз, плывя прямо в подставленную ладонь Кэдмона.
— История Пограничных Земель, — читает он название, прежде чем слегка улыбнуться мне. — Я подумал, что тебе, возможно, захочется это прочесть.
Он вытягивает руку, протягивая мне пыльный том в кожаном переплете. — Мне? — спрашиваю я, забирая ее у него. Держа книгу в руках, ощущая налет старой пыли на ее поверхности. Жесткий переплет и хрупкие страницы, торчащие из ее краев.
— Ты из Пограничных Земель, — заявляет Кэдмон, это не вопрос. — Важно знать, откуда ты родом.
— Я…
— В качестве части твоего наказания я буду давать тебе различные материалы для чтения, пока ты будешь помогать мне в библиотеке, — прерывает меня Кэдмон, прежде чем я успеваю объяснить ему, что сильно сомневаюсь, что кто-то из моих родителей родом из Пограничных Земель. Конечно, не моя мать, поскольку она Богиня, очень похожая на него, но я сомневаюсь, что мой отец, у которого у самого не было родителей, в детстве жил в Пограничных Землях. Нет, скорее всего, он переехал туда из-за меня, чтобы обезопасить меня и спрятать.
— В некоторые дни я не смогу посещать библиотеку, — продолжает он. — В такие дни я буду оставлять записки для Терр, которые работают здесь, если, конечно, не попрошу у них уединения, как сегодня. Ты всё равно обязана приходить, и всё, что будет написано в этих записках, ты должна будешь выполнить.
— Вы собираетесь наказать меня, если я не выполню задание? — Я задаю этот вопрос, не столько из-за наказания, а больше заинтересованная его реакцией.
Кэдмон приподнимает бровь, глядя на меня. — Я не наказываю тех, кто этого не заслужил, — заявляет он.