Прошли столетия, и многие забыли о Пограничных Землях. Которые некогда считались самой священной территорией, и все, что лежало за их пределами, стали местом, о котором ходят легенды. Неизвестное прячется в ее рощах, и именно неизвестного все боятся.
Однако тем, кто не желает зла этим землям, нечего бояться, поскольку это защитит тех, кто ищет их защиты, и как только вы отдадитесь Внутренним Землям, они токже отдадут себя вам.
В моем сознании всплывает далекое воспоминание. Румяное лицо моего отца, всклокоченная борода и блестящие угольно-черные глаза, когда он склонился над кроватью, которую мы делили, поцеловал меня в лоб и убрал с моего лица белоснежные волосы. Я никогда не испытывала страха на своей родине. Меня ни разу не охватила тревога из-за темноты, окружавшей нашу маленькую хижину. Если уж на то пошло, лес дал нам все, в чем мы когда-либо нуждались — дрова, еду и надежду. Надежду на то, что моя мать вернется и что мы трое будем там в безопасности.
Я закрываю книгу, хотя и не откладываю ее в сторону, когда провожу ладонью по кожаному переплету. Почему Кэдмон дал мне эту книгу? Чего он надеялся достичь? Я не настолько наивна, чтобы думать, что это был просто подарок. Боги не делали даров, если только не были в долгу, а у Бога Пророчеств не было причин быть в долгу передо мной.
Возможно, эта книга как-то связана с его исследованиями. Хотя, что он мог исследовать?
Взглянув в сторону, я замечаю, как погасло пламя моей свечи. Вздохнув, я, наконец, отбрасываю свои своенравные мысли и горько-сладкие воспоминания и решаю лечь спать. Я крадусь по своей комнатушке и кладу книгу в сумку, стоящую у противоположной стены, почему-то надеясь, что, когда все это закончится, я смогу взять ее с собой.
Как только я возвращаюсь в свою постель, проходит много времени, прежде чем я засыпаю.
Глава 13
Кайра
Холодные, мокрые, скользкие существа ползают по моим ногам. Я поворачиваюсь в постели, шерстяное одеяло сползает с моего торса. Что-то витает на периферии моего сознания. Я отмахиваюсь от этого, отстраняясь от странного ощущения змеевидных колец, обвивающих мои икры, только для того, чтобы их стало еще больше. Воздух наполнен ароматом пропитанной дождем почвы и мха. Мой нос дергается, когда он становится гуще и тяжелее, обвиваясь вокруг меня невидимыми руками, которые ползут вверх по моим бедрам, а затем между ними.
Со вздохом я распахиваю глаза, и мир вокруг меня переворачивается, когда меня бросает на матрас, мои ноги раздвигаются и обвиваются вокруг двух толстых мускулистых бедер. Инстинкт заставляет меня протянуть руку и выхватить кинжал, который я прячу между каменной стеной и матрасом с той ночи, когда ко мне пробрался Теос. Прежде чем тень, падающая на меня, успевает пошевелиться, я прижимаю заточенный край лезвия к его горлу. Я моргаю, прогоняя остатки сна, и смотрю на лицо, появившееся передо мной.
Злобно ухмыляясь и явно забавляясь, Каликс плюхается обратно на задницу. От этого движения мой клинок надрезает его горло, оставляя тонкую струйку крови. Я колеблюсь между желанием убрать кинжал и желанием закончить работу.
— Нервничаешь, маленькая смертная? — спрашивает он, совершенно не боясь лезвия, которое я прижимаю к его коже. Я уверена, это потому, что он на самом деле не осознает глубину моих секретов и то, насколько я опасна для него. Это почти вызывает у меня желание показать ему. С другой стороны, он психопат. Без сомнения, даже если бы он знал, ему было бы все равно. Похоже, он из тех, кто получает удовольствие от боли.
Медленно я отвожу лезвие назад, прижимая его к своему бедру на продавленном матрасе, прежде чем снова обращаю внимание на его лицо. — Что ты здесь делаешь? — Требую я. Мой взгляд бросается через его плечо на мою дверь, и я дополняю свой вопрос утверждением. — Я заперла свою дверь.
Улыбка Каликса даже не угасает. — Да, ты это сделала, — подтверждает он.
Я поворачиваю голову в сторону и смотрю на окно. Оно закрыто. Решетка снаружи все еще на месте. — Тогда как ты…
Мой вопрос обрывается, когда Каликс выгибается вперед, и его запах проникает все глубже. Этот темный огненный запах дуба окутывает меня, путает чувства. — Ты всегда прячешь кинжал в своей кровати? — спрашивает он насмешливым голосом.
Я сжимаю губы и стискиваю зубы, отвечая ему. — Только когда я беспокоюсь, что какое-нибудь напыщенное Божье отродье проникнет в мою комнату без моего согласия.