Проходят минуты. Он прочищает горло. Я перелистываю следующую страницу, не отрывая глаз, даже если не читаю ни единого чертова слова. Не я собираюсь начинать разговор. В конце концов, это он пришел сюда. Сейчас время работы не на него, а в время Кэдмона.
Самый стойкий и раздражающий из Даркхейвенов раздраженно фыркает и, наконец, стучит кулаком по столу. — Ты собираешься продолжать игнорировать меня или спросить, почему я здесь? — он тихо спрашивает, понижая голос до шепота из уважения к нашему местоположению.
Я не поднимаю глаз, когда отвечаю. — Кто сказал, что я игнорирую вас? — Спрашиваю я, хотя определенно игнорировала.
— Ты видела, как я вошел, — заявляет он. — Я сижу здесь уже несколько минут, а ты еще не спросила меня почему.
— Вы хотите, что бы я спросила вас, зачем вы здесь, хозяин Руэн? — Небрежно спрашиваю я, закрывая книгу и берясь за перо. — У меня сложилось впечатление, что мы оба были довольны тем, что просто игнорировали друг друга. — Я делаю несколько заметок из того немногого, что помню из книги, прежде чем беру другую книгу и открываю ее на первой главе.
Краем глаза я наблюдаю, как он ощетинился. — Я же просил тебя не называть меня так.
Мне хочется рассмеяться ему в лицо. — Я в курсе, — говорю я. — Однако, если вы помните, в последний раз, когда меня обвинили в неуважении к Богам и их детям, меня избили до полусмерти на глазах у всей Академии, а затем я неделю провела взаперти в своей комнате, чтобы прийти в себя. — Я не упоминаю, что будь на моем месте кто-то другой, я, вероятно, вообще не пережила бы наказания. Я переворачиваю страницу. — Я прошу прощения, если вас это расстраивает, — продолжаю я, выдавливая слова из себя, поскольку их наполняет тяжелый сарказм, — но я не горю желанием испытывать подобное еще раз. Поэтому, с этого момента, вы для меня хозяин Руэн, и никак иначе.
В ответ меня встречает тишина. Это продолжается так долго, что, когда я поднимаю взгляд, я почти уверена, что место напротив меня пустует. Так и есть. Но не по той причине, которую я предполагала. Руэн встает со своего стула, обходит стол, его длинные ноги в ботинках быстро сокращают расстояние, пока он не оказывается прямо рядом со мной.
Темные круги у него под глазами удивляют меня. Я не заметила их раньше, потому что старалась не смотреть на него слишком пристально, но ясно, что он не спал, а если и спал, то не очень хорошо. Не говоря ни слова, Руэн тянется ко мне. Обхватив рукой мое предплечье, он поднимает меня со стула, и странное жужжащее ощущение охватывает меня, как будто тысячи пузырьков стекают по моей коже. Он тянет меня за собой, пока я почти не спотыкаюсь, чтобы не отстать, — или, скорее, я заставляю себя спотыкаться только потому, что это, кажется, раздражает его еще больше.
Не злись, Боженок, ехидно думаю я.
Как только мы сворачиваем за угол и он проходит несколько проходов, пока мы не оказываемся на добрых две дюжины стеллажей дальше от читального зала, где мы с другой Террой были последние несколько часов, он отпускает меня. Я скрещиваю руки на груди и растираю их вверх-вниз — так далеко от читального зала и расположенного рядом камина в библиотеке намного холоднее. Я прислоняюсь к ближайшей книжной полке и делаю глубокий вдох. Облачко белого пара танцует перед моим лицом.
Руэн поворачивается и шагает в одну сторону, проходя в нескольких футах от того места, где я остаюсь, только для того, чтобы развернуться и пронзить меня мрачным взглядом. Склонив голову набок, я встречаюсь с ним взглядом. — Что-то не так, хозяин Руэн? — Затем, просто потому, что я знаю, что он скажет, я тянусь к завязкам на вырезе моей туники и вытаскиваю их. — Вы бы хотели, чтобы я встала на колени или… — Начинаю спрашивать я, расширяя вырез и обнажая изгибы моей груди.
— Остановись! — В мгновение ока Руэн оказывается передо мной, хватая меня за запястья и не давая закончить начатое.
Я выгибаю бровь. — Вы не желаете, чтобы я разделась, хозяин Руэн?
Он скалит на меня зубы. — Нет, черт возьми, не желаю. — Конечно, не желает. Он ведь не из таких. Но это же не мешает мне его немного помучить, верно? Боги, да я не получала такого удовольствия от издевательств над мужчиной уже давным-давно.
Вырываю свои запястья из его рук ловкими движениями, использующими слабое место, где его большой и другие пальцы накладываются друг на друга, я делаю шаг назад, натыкаясь на полки позади меня. Он настороженно смотрит на меня. Хорошо, ему следует быть осторожным. Я волк в овечьей шкуре, и я достаточно зла, чтобы наброситься, если он зайдет слишком далеко.
Подавляя ухмылку, я медленно опускаюсь на колени. — Должным образом принято к сведению, — отвечаю я. — Я просто доставлю вам удовольствие вот так. — Я дотрагиваюсь до завязок его брюк, и его руки снова захватывают мои запястья.