— Тихо? — Спрашивает Кэдмон, когда мой голос затихает.
Тряхнув головой, прогоняя прочь старые воспоминания, я поворачиваюсь и смотрю на Бога рядом со мной. Его глаза встречаются с моими, когда я отвечаю ему. — Это было мирно. — И, может быть, именно поэтому я так сильно хочу вернуться. Потому что для меня Пограничные Земли — это не место тьмы, страха и неизвестности. Пограничные Земли — это место красоты и покоя.
Кэдмон наклоняет голову, словно обдумывая мои слова, прежде чем медленно поворачивается лицом к статуе. — Тебе важно понять это, Кайра, — говорит он, его голос становится тише по мере того, как он говорит. — Мир состоит из разных историй, разных точек зрения. Однако те, что преподают и изучают, — это только одна сторона. Историю пишут не фермеры и не крестьяне. Историю пишут короли и Боги, завоеватели и правители. Истинная история лежит где-то посередине между тем, что написано, и тем, чего нет.
Я хмурюсь, сбитая с толку его странными загадочными словами больше, чем когда-либо. — Зачем вы мне это рассказываете? — Я отваживаюсь задать этот вопрос, чувствуя себя так, словно меня каким-то образом подобрало существо гораздо крупнее меня и поместило в маленький пруд с другими рыбками, каждая из которых любопытна, если не сказать немного голодна, пытаясь решить, еда я или друг.
Улыбка, которой он одаривает меня, немного грустная, но когда он отвечает, это не то, чего я ожидаю. — Даже Боги теряют людей, — говорит он мне. — Божественные существа Божественны только до тех пор, пока их кровь остается незапятнанной. Ничто не остается неизменным вечно. Время меняет все в этом твоем смертном мире, Кайра. Я хочу, чтобы ты была готова к испытаниям, с которыми тебе придется столкнуться в будущем.
— К каким исп…
Он не дает мне закончить, продолжая. — И тебе, и тем мальчикам, к которым ты все больше и больше привязываешься, нужно будет преодолеть то, что должно произойти. То есть… если они хотят победить своих собственных монстров.
Я напрягаюсь от его слов. — Я не… — Отрицание срывается с моего языка прежде, чем я успеваю его остановить, отказываясь верить в то, что он говорит, потому что в ту секунду, когда он начинает говорить о «мальчиках», мои мысли немедленные переносятся к Даркхейвенам.
Кэдмон останавливает меня поднятой ладонью, и темнота в его глазах кружится, эбеновый цвет немного отступает, открывая более теплую глубину коричневого. — Я Бог Пророчеств, — заявляет он. — Я вижу далеко и многое, но я могу видеть только то, что может сбыться, а не то, что никогда не сбудется. Помни об этом.
Я не знаю, как я могу забыть это — его слова звучат в моей голове, крутясь снова и снова, пока я пытаюсь по-настоящему понять их значение.
Кэдмон медленно отступает назад, как будто заставляет себя отойти от статуи женщины. Я перевожу взгляд с него на нее, задаваясь вопросом, кто она для него и важна ли она для него или для меня с тех пор, как он привел меня сюда, чтобы поговорить со мной об истории, прошлом и будущем.
— Ты освобождена от остальной части твоей сегодняшней смены, — объявляет Кэдмон, поворачиваясь, чтобы уйти. — И от всех будущих смен в библиотеке.
— Что? — Я смотрю ему в спину, разинув рот.
Не оборачиваясь, Кэдмон не останавливает своих удаляющихся шагов, даже когда окликает меня через плечо. — Библиотека всегда будет открыта для тебя для исследований, — говорит он, — но твои обязанности выполнены. Ты можешь использовать ее по своему усмотрению, но у тебя больше не будет принудительных обязанностей. Используй свое время с умом, дитя. Я буду доступен, если понадоблюсь.
С этими словами он исчезает, оставляя меня стоять перед изогнутой стеной и рядом странных Богоподобных статуй, смысл которых я не понимаю, со словами, которые я также не понимаю, эхом отдающимися в моей голове.
Глава 25
Кайра
Слова Кэдмона звучат у меня в голове, заставляя присутствующую там боль становиться еще сильнее, когда позже в тот же день я вхожу в маленькую спальню под покоями Даркхейвенов. Я настолько поглощена словами Бога Пророчества, что мне требуется еще мгновение, чтобы осознать, что я не одна.
Маленькая фигурка выходит из угла комнаты как раз в тот момент, когда я поднимаю голову, и в нос мне ударяет запах чего-то влажного и знакомого. Атака происходит долей секунды позже, и я реагирую в порыве инстинкта, который подавляла с того момента, как ступила на территорию Академии.