На стороне Инки Уаскара были закон, обычаи, традиции и почти весь клан чистокровных инков-правителей.
На стороне бастарда Атауальпы, кроме завещания, находилось нечто куда более реальное — в его лагере стояли отборные, лучшие во всем царстве войска во главе со всеми самыми знаменитыми военачальниками. Они пришли в Кито вместе с Уайна Капаком и после его смерти застряли именно там.
Возможно, Инка Уаскар не спешил отозвать эти войска, поскольку знал об их преданности Уайна Капаку и своим боевым командирам, среди которых далеко не последнее место занимал Атауальпа. Возможно, для решительного разговора со своим братом-бастардом по поводу завещания их умершего отца Инка Уаскар собирал гвардию сынов Солнца, полагая, что она может усилить его аргументы при личной встрече со своим подданным, каковым он считал Атауальпу.
Как пишет Инка Гарсиласо, Атауальпа официально признавал свою зависимость от Куско, хотя то была лишь хитрость со стороны бастарда. Он приказал людям своего царства готовиться к поминанию Уайна Капака и заодно совершить в Куско поклонение, которое следовало оказать Уаскару как новому сапа инке. «Для одного и для другого нужно было взять с собой все наряды, украшения и праздничные костюмы, которые они имели, потому что он желал, чтобы праздник был наиторжественнейшим. С другой стороны, — поясняет Инка Гарсиласо, — он тайно приказал своим капитанам, чтобы каждый из них в своей округе отобрал бы наиболее пригодных для войны людей и приказал бы им тайно взять с собой оружие, потому что они были нужны ему не для поминания, а для сражений».
Главными «церемониймейстерами» на торжественном поминании Атауальпа назначил самых знаменитых полководцев Тауантинсуйю: Чильку-чима и Кис-Кис. По их именам трудно определить, принадлежали ли они к клану сынов Солнца, но они были родом из Куско. Известно, что оба прославились при Инке Уайна Капаке. Их любовь к Атауальпе могла быть вполне искренней. Столь же искренне инка-бастард закреплял их любовь к себе щедрыми дарами и другими свидетельствами своего расположения, чему научился у отца.
Можно не сомневаться, что и Инка Уаскар не менее решительно готовился не столько к торжественному поминанию отца, сколько к встрече с братом-бастардом. Он не был бы сыном Солнца, если бы не обезвредил брата, скорее всего отправив его к праотцам. Утверждения же хронистов Инки Гарсиласо, Хосефа де Акосты и других испанских историков, что Инка Уаскар полностью доверял своему родичу из Кито и с любовью и нетерпением ожидал с ним встречи, выглядят наивными, если не больше.
В Куско просто не должны были поверить в подлинность завещания Уайна Капака, если речь шла о разделе царства. Это очевидно даже нам, а хранителям обычаев и законов Тауантинсуйю любой намек на подобную рекомендацию со стороны усопшего правителя должен был показаться страшнейшим кощунством и чудовищным святотатством. Такого не мог совершить ни один сын Солнца, не говоря уже о Единственном. Ибо это означало отказ от святая святых, от главной и единственной цели, ради которой сыны Солнца спустились на Землю, Стоило ли Солнцу затевать всю эту нелегкую затею, если его божественные детки начнут раздавать по своей прихоти с таким трудом «цивилизованных» людей и приспособленные именно для этой цели земли?!
Повторяем: такая идея не могла прийти в голову ни одному сыну Солнца и тем более самому выдающемуся из них. Только так могли рассуждать и думать в Куско, получив сообщение о завещании Уайна Капака.
Ситуация с завещанием выглядит странной еще и потому, что после смерти Уайна Капака инкские специалисты по составлению и редактированию капаккуны должны были «прочесть» в присутствии официального преемника (а не сына бастарда) полный и нелицеприятный отчет о его, Уайна Капака, деяниях на посту сапа инки. Именно Уаскар должен был решать, что следует сохранить, а что предать забвению из длинного перечня мероприятий его отца и предшественника. Все это знал Уайна Канак.
Не мог он забыть и крайне неприятную возможность выпасть из главного документа Тауантинсуйю, что уже случалось ранее с нарушителями священных законов Солнца.
Вот почему, если бы Уайна Капак задумал нарушить даже самый пустячный закон сынов Солнца, он должен был сделать это еще при жизни, чтобы своей ничем не ограниченной властью и своим непререкаемым авторитетом (первое было надежнее) осуществить задуманное, естественно придав новому закону вид божественного откровения, то есть рекомендации сверху, прямо от Солнца. Только так Уайна Капак мог попытаться изменить положение своего любимого сына, но он не сделал этого. Почему?
Можно предположить, что просто не успел придумать необходимый предлог для соответствующей реформы. Можно, но подобная медлительность и даже нерешительность не вяжется с образом этого всемогущего правителя. Гораздо реальнее кажется предположение, что он не счел возможным посягнуть на главную заповедь своего Отца-Солнца: на территориальную целостность царства. Будучи от природы мудрым человеком, повторяем, так утверждают все хронисты, Уайна Капак без труда мог представить, к каким последствиям для Тауантинсуйю приведет подобная акция с его стороны.
И все же нельзя исключить, что умирающий инка что-то сказал или даже приказал относительно Атауальпы. В этом случае, как нетрудно понять, все зависело не от дикции умирающего, а от того, кто его слушал и что услышал. В одном можно не сомневаться: Инка Уаскар получил самую достоверную информацию о последних словах своего отца.
Инка Уаскар и Атауальпа не просто выжидали, а активно готовились к предстоящей встрече, которая и должна была ответить на все вопросы, связанные со смертью Уайна Капака. Получив приглашение прибыть на поминки своего отца, Атауальпа понял, чем может закончиться его визит в Куско. Он принял приглашение (не принять его он просто не мог), но вместо поминальщиков направил в столицу Тауантинсуйю свои войска. Сам Атауальпа в Куско не пошел, он выжидал.
Возможно, что Инка Уаскар все еще не принял окончательного решения относительно Атауальпы, рассчитывая при личной встрече вынести свой высочайший приговор его дальнейшей судьбе. Ему нечего было опасаться за свою персону, ибо встреча состоится в Куско. Скорее всего он даже радовался, что сумел так ловко заманить в ловушку своего слишком знаменитого и потому опасного брата…
Мы попытались восстановить на основе известных фактов сложившуюся в Тауантинсуйю расстановку сил после смерти Инки Уайна Капака. Теперь попытаемся с позиций нашего дня оценить эту ситуацию. Инка Уайна Капак умер естественной смертью в достаточно пожилом возрасте. (Многие хронисты полагают, что он умер от оспы, которую европейцы завезли в Новый Свет.) Сразу же после его смерти на престол Тауантинсуйю был возведен законный наследник — старший сын от второй официальной жены Инка Уаскар (первая оказалась бесплодной, и Уайна Капаку пришлось на всякий случай взять сразу еще двух жен). Тело покойного было доставлено в Куско и там набальзамировано. Инка Гарсиласо видел в Куско мумии нескольких сапа инков, в том числе и Уайна Капака. «Я вспоминаю, — рассказывает он, — что трогал палец на руке Уайна Капака; казалось, что это деревянная статуя, настолько он был твердым и крепким».
Настоящее свидетельство — очень важная деталь, говорящая о том, что сыны Солнца похоронили Уайна Капака именно как сапа инку. А это значит, что завещание, противоречившее главным законам царства, либо не было принято всерьез, либо действительно отсутствовало.
Таковы факты, как они нам представляются сегодня.
Но реальностью было и продвижение войск Атауальпы к столичному Куско. Особо остро его ощутили тогда, когда многотысячные боевые отряды «поминальщиков» под предводительством Чильку-чима и Кис-Кис подошли к последнему и самому надежному редуту, созданному самой природой для защиты земель индейцев кечуа, — многоводной бурной реке Апуримак. Полководцы Атауальпы даже не поверили своим глазам: знаменитый висячий мост, одним своим видом внушавший почтение и страх, не был поврежден. Заподозрив ловушку, полководцы выслали разведку, но она подтвердила невероятное: путь на Куско был свободен.