Трудно представить себе, как выглядел город в пору своего расцвета, если даже его руины потрясают наше воображение. Молча взирают на мир гигантские храмы и дворцы Писака. Непоколебимо стоят высокие каменные стены в два ряда — главное оборонительное сооружение города. Вырубленные прямо в скале лестницы и дороги лезут уступами вверх, соединяя городские Центры с возвышающейся надо всем Интиватаной — религиозно-административным сердцем Писака. Отполированная до блеска каменная кладка словно по линейке расчерчена квадратами идеально подогнанных, друг к другу камней. На фоне скачущих вниз змеевидных, — строго повторяющих неровности горных склонов рядов полей-террас, весело зеленеющих побегами благословенной кукурузы, замерли в своей могучей монументальности сторожевые башни Писака…
Как могло, как должно было выглядеть в пору своего расцвета это чудо человеческого упорства и труда? Чем был Писак, когда время, природа и человек объединялись в нем не для разрушения, а ради созидания?
На последний вопрос дает ответ перуанский исследователь Виктор Анхель Варгас, благодаря усилиям которого мир как бы заново увидел этот прекрасный город.
«Абсолютно достоверно, то, — пишет Варгас, — что Писак был городским центром первейшей важности, о чем говорят, не оставляя место сомнениям, гигантские архитектурные останки, которые мы смогли увидеть… Речь идет о метрополии, поражающей размерами и качеством своих сооружений».
На какие же данные опирается исследователь, делая столь важный вывод?
Вот некоторые из них. Разбитый на городские кварталы Писак занимает территорию в несколько квадратных километров. Такими не бывают селения или случайные святилища. В двух районах Писака есть захоронения. Это самое большое и самое впечатляющее древнее кладбище в Перу. Подобный некрополь с мавзолеями и саркофагами мог принадлежать только огромному городу с четко различающимися общественными слоями.
Храмы и дворцы Интиватаны вполне сравнимы с Кориканчей. Великолепен архитектурный стиль этих типично столичных сооружений. На южном склоне Писака расположен ансамбль из круглых башен (характерная деталь архитектуры кечуа) для защиты насыпных террас, дорог и прилегающих к городу селений. Это также столичные укрепления, как и крепостная стена.
Судя по качеству прочных и красивых домов (только такие дома и сохранились), население города было весьма многочисленным. Подобным домам в пределах городской черты у кечуа обычно соответствовало огромное количество глиняных домов, которые, естественно, не могли сохраниться до наших дней. То же самое имело место в Куско. Это видели испанцы, например Педро Санчо, который был секретарем Писарро. «Там более ста тысяч домов», — написал он в своей хронике. «Более ста тысяч домов» насчитал в Куско и хронист Мигель де Эстете. Основываясь на этих данных, Варгас считает, что и в Писаке дома простых людей исчислялись тысячами.
Писак стоит на стратегически важном месте, почти на неприступной горе. Он господствует над долиной, уходящей в сторону Паукартампу. То был слишком важный перекресток дорог, чтобы здесь стояло рядовое селение.
Варгас утверждает, что до Инки Уайна Капака Писак имел такое же значение, как и Куско. Это была «столица первого порядка, как в свое время столицами были Ольянтайтамбо, Чинчеро, Мачу-Пикчу и другие городские центры», пишет он.
И действительно, это было так. И пока рядом с Куско стоял Писак, инкам было не до поручений своего Отца-Солнца. У них просто не было времени, чтобы вспомнить о них и тем более придумать такое. К тому же любая попытка вмешаться в дела такого соседа, как Писак, могла быть неверно понята им, поскольку сосед сам предпочитал решать свои проблемы за счет других, к числу которых относились и инки. Вот почему Куско стремительно обрастал каменными стенами и бастионами.
Камня в отличие от пригодных к пахоте земель было повсюду так много, что в нем не испытывали недостатка. Кругом возвышались горы. Они давали камень. И подымались к небу, словно соревнуясь с вершинами недоступных человеку гор, каменные громады крепостей и — круглых, расширяющихся у основания башен, моделью для которых служили все те же горы.
Однако люди научились не только возводить, но и разрушать каменные бастионы. И прочность камня оказалась бессильной перед твердостью человеческого духа.
Варгас считает, что Писак потерял свое значение в годы царствования Инки Уайна Капака. Эту мысль замечательный перуанский исследователь высказал предельно осторожно, что дает нам право попытаться взглянуть на факт падения Писака как столицы не с конкретных позиций самого города, которые сегодня как бы навязывают нам его развалины, а несколько шире, то есть с позиций всего региона кечуа.
Прежде всего исследования Варгаса дали прямые доказательства высокого уровня, которого достигли города-государства кечуа до их включения в состав царства инков. Стал понятнее и характер реальных отношений между городами-государствами кечуа, и сам процесс складывания панкечуанского государства: на добровольных началах он не строился.
Развалины Писака ясно говорят, что город погиб не в результате какой-то одной и скоротечной катастрофы. Следовательно, он умирал постепенно, а хорошо сохранившиеся насыпные террасы, как нам представляется, свидетельствуют о достаточно продолжительной агонии. Если бы город обезлюдел сразу, то кому и зачем понадобилось бы поддерживать их?
Нет, угасание города длилось долго и выглядело примерно так. Вначале его покинула главная знать, но город продолжал жить. Его гражданам были необходимы продукты питания, и писакцы продолжали поддерживать свои террасы-поля. Ушла знать второй руки, но остались тысячи глиняных хижин. Их становилось все меньше и меньше. Уменьшалась и площадь террас, но самым нижним из них не давали разрушиться. Их будут поддерживать до тех пор, пока здесь, в Писаке, будут жить люди. И это не теория, а факт сегодняшнего дня, ибо и сегодня у подножия Священной горы лежит небольшое индейское селение, жители которого используют террасы.
Далее. Ко времени правления Инки Уайна Капака границы Тауантинсуйю уже были удалены от Куско на тысячи километров. Речь идет в основном о южном и северном направлениях.
Как нам представляется, первое, что должны были сделать инки, если они всерьез решили возглавить всех кечуа, это решить проблему своего слишком близкого и слишком грозного соседа. Более того, только устранив Писак, сыны Солнца могли создать свою империю. Само расположение Писака в системе всех городов-государств кечуа ставило именно этот город в особое положение.
Он стоял в центре, окруженный остальными наиболее крупными городскими поселениями кечуа: на западе находился Куско; на юго-востоке — Паукартампу; на севере — Урубамба, Ольянтайтамбо, Мачу-Пикчу. Это давало значительные преимущества стратегического порядка, ибо для нападения на Писак (если речь шла не о межкечуанской борьбе) следовало либо заручиться союзом с родственными с этим городом индейцами кечуа, либо пройти через их земли с войной. Но оба эта варианта решались не так-то просто. В войне против Писака они являлись дополнительными и труднопреодолимыми препятствиями.
Вместе с тем Писак был естественным союзником всех остальных кечуа, поскольку падение любого из их городов открывало путь на Писак. Именно Писак мог быстрее остальных прийти на помощь подвергнувшимся нападению городам кечуа. Вот почему с ним следовало поддерживать хорошие отношения.
Совсем иным было положение Писака в системе внутрикечуанских отношений. Во-первых, его центральное расположение создавало естественные условия для возможных, претензий на руководство и объединение всех кечуа. Думается, это понимали не только в самом Писаке.
К тому же, как мы знаем от Варгаса, Писак в какой-то момент был самым грозным соперником Куско. Конечно, располагая отношениями с Писаком, скрепленными, например, династийными браками, можно потерпеть какое-то время столь грозного союзника у себя в тылу, но рано или поздно проблему Писака все же нужно было решать.