— Ага, Чуи, поднимайся сюда! — гаркнул Хан. — Расскажи Её Высочеству, что её единственное спасение меня не уравновешивает те двадцать раз, когда я рисковал шеей, чтобы спасти её.
— И ты также можешь сказать этой ковакианской обезьяно-ящерице, что никто его и не просил! — завопила Лея, даже громче.
Но вместо вуки, в дверном проёме появился Элад. — Я не хотел перебивать вас, — вежливо сказал он. — Я просто разыскивал Люка. Если ты всё ещё заинтересован в тренировке рукопашного боя в помещении.
— Конечно! — пылко сказал Люк.
Хан подозревал, что он был просто счастлив уйти отсюда прочь, под предлогом избежать всю перебранку. Он не мог его винить. Но Соло не мог заставить себя остановиться — нет, если это означало позволить Лее сказать последнее слово.
— Люк, подожди. — Лея встала. — Мне нужно на минуту поговорить с Эладом. Если с ним всё в порядке, конечно же.
— Конечно, — сказал Элад. — Считай, что я в твоём распоряжении.
«А ведь мы только разошлись», раздражённо подумал Хан, когда Лея и Элад покинули кабину. «Ничего важного, конечно. Ничего, о чём бы мы не могли поспорить позднее».
Но он просто не мог не полюбопытствовать, о чём она хотела поговорить с Эладом, наедине.
«Уверен, ничего важного», сказал он себе. Вовсе не о том, что его заботило.
Ни капельки.
— Я хочу извиниться, — сказала Лея, когда они оказались наедине в её каюте.
Элад выглядел озадаченным. — За что?
Лея колебалась. Извинения не пришли к ней легко. И не было ничего более ненавистного ей, чем ошибаться. — За недоверие к тебе, — призналась она. — Ты подвергал себя опасности за нас — за Восстание — вновь и вновь. Мне следовало было видеть, что твои мотивы чисты.
— Ты мудра, что проявила осмотрительность, — заверил её Элад. — Я бы чувствовал примерно тоже самое.
Лея покачала головой. — Я слышала, что ты сказал Кенууну. Ты желал отдать свою жизнь за спасение Хана и Люка. Почти незнакомцев.
— Не за них, — поправил её Элад. — За Восстание. Они могут быть более ценны для дела, чем я — и, как я говорил, только это меня и волновало в тот момент. Сражение с Империей — единственная моя причина продолжать движение.
— Тогда присоединяйся к нам! — сказала Лея. Это не было порывом. Она обдумывала это днями. Элад был именно тем мужчиной, которые нужны Восстанию: умный, смелый, верный.
«Каким бы мог быть и Хан», печально подумала она. Если он когда-нибудь перестанет бегать от того, кем он на самом деле являлся.
— Я не знаю, — сказал Элад. — Я в значительной степени привык действовать в одиночку. Идея быть частью чего-то снова… — Он покачал головой. — Впускать народ в свою жизнь всегда кажется хорошей идеей поначалу. Но может закончиться… плохо.
Лея знала, на что он ссылается. Её сердце сжалось. — Просто подумай об этом, — сказала она мягко, кладя руку на его плечо. — Ты не можешь навсегда запереться от мира. — Она не прикасалась к нему с самого первого дня, как они поговорили. С тех пор она едва ли решалась даже заговорить с ним. Она не хотела рисковать, открываясь снова. Когда бы Лея ни заглядывала в его глаза, всё, что она могла видеть, было болью её собственных потерь, отражавшихся и в её собственных. Но теперь, впервые, она не отворачивалась. — Тебе лучше освободиться от воспоминаний о твоей жене и ребёнке, — сказала она нерешительно, неуверенная в том, что ей стоило пересекать эту черту. — Время, разделённое с ними, стоит того, чтобы страдать от боли их потери.
Элад отпрянул от неё. — Ты не можешь понять этого.
— Могу, — сделала она глубокий, судорожный вдох. Может быть, настало время, наконец, последовать собственному совету. Она сдерживала свои чувства — свою боль — взаперти так долго. Может быть, произнести эти слова, просто рассказать кому-нибудь о том, что она утратила — может быть, именно это поможет смягчить рану. — Я могу понять, потому что… из-за Альдераана. — Её голос оборвался на последнем слове.
Выражение лица Элада не перемнилось. Как будто бы он знал, что этот момент когда-нибудь настанет. — Ты хочешь поговорить об этом?
Она уже решилась со своим ответом, но была удивлена, осознав, насколько это для неё важно. — Да.
Икс-7 удостоверился, что его линия связи была безопасна, затем включил передачу. Все остальные находились в главном трюме, поэтому не было риска, что кто-нибудь станет подслушивать.
— Я завоевал доверие повстанцев, — проинформировал он Коммандера. Это было облегчением — сбросить сердечный героизм личности Элада в обмен на отдых в черноте своей истинной сущности. — Цель почти в руках.
— Превосходно, — ответил Коммандер. — Ожидаю, что ты обеспечишь информацией о нашей цели так скоро, как только возможно. Время играет существенную роль.
— Возможно, я обладаю инициативой.
— Держи меня в курсе, — сказал Коммандер и отключил связь.
Икс-7 решил присоединиться к остальным в главном трюме. Нет больше нужды изолироваться — теперь, когда их лидер приняла его.
«Принцесса более чем приняла меня», подумал он с холодным удовлетворением. «Нашла комфорт в нём. Дружбу». Он хорошо постарался в формулировке личности Тобина Элада. Как он и предполагал, раненый, благородный воин был именно той личностью, которую Лея хотела видеть в своей жизни. Даже если она не понимала этого до тех пор, пока «Элад» не появился.
«Эти люди всегда были так доверчивы», думал Икс-7 с отвращением. Так жаждали поверить в то, что они видели лишь на поверхности. Они верили в связь, что удерживала их вместе.
Они думали, что она делает их сильными. И, может быть, и правда делала.
Но их секреты разделяли их.
И это делало их слабыми.
Они, может, и представляли себя осторожными, но это была шутка. Они смотрели на Икс-7 и видели то, что хотели видеть — то, что он хотел, чтобы они увидели.
Для Хана он был собратом по оружию. «Вознаграждение стало прекрасным подходом», подумал Икс-7, поздравляя себя с конструкцией такой основательной фальшивой личности. Кенуун сослужил ему хорошую службу, внедрившись в документы «Элада». Несомненно, не могло быть иного пути, чтобы быстрее завоевать доверие Хана.
Для Леи он был ровней — отважный вояка, преданный бою, как и она. Он станет тем, кого она желала увидеть в Хане Соло — и это было тайной, которую она скрывала даже от себя.
Но от Икс-7 не было и не могло быть любых тайн.
Для Люка? Люк видел в нем наперсника — того, с кем он надеялся достичь своей судьбы джедая.
И это не было спектаклем: Икс-7 верил. Он видел Люка в качестве пилота того самого пода — он знал, на что мальчишка был способен. И если Люк был его целью, что ж… Рыцарь-джедай станет грозным соперником. Но, по его собственному признанию, Люк не был джедаем. Пока ещё.
Икс-7 молча стоял на краю главного трюма, не замечаемый никем. Но погруженный в наблюдения.
Он наблюдал, как Лея и Хан уставились в инфопланшет, громко пререкаясь над его содержимым.
Он наблюдал, как вуки играет в дежарик с золотым протокольным дроидом, рыча, как только начинал проигрывать.
Он наблюдал, как Люк — опытный пилот, страстно жаждущий стать джедаем, возможно, великая надежда Восстания — вертел световой меч. Голубой луч сверкал каждый раз, когда он старался отразить выстрелы астромеханического дроида, пропуская их один за другим. Мгновением спустя, он споткнулся о собственные ноги, опрокинувшись назад и нелепо шмякнувшись об пол.
Икс-7 редко испытывал эмоции. Но, думая об этих жалких людишках, полагающих, что они были ровней кому-либо из их врагов — гораздо менее опасным врагам, чем он…
Икс-7 позволил себе искреннюю улыбку.
«Похоже, будет даже проще, чем я думал».