— Войны в галактике.
— Да. Бушующие войны, кровопролитие, смерти одаренных и миллионов простых разумных — всего этого оказалось достаточно, чтобы Отец считал, будто бы его собственные замыслы претворяются в жизнь. Он и Семья прекратили наблюдать за Тенебри. Все, как он предвидел, проведя ритуал на Нафеме. Повторение этого геноцида на Зиосте только помогло ему еще четче увидеть будущее. И тогда он, после того как были побеждены и Вишейт, и Валкорион, мог преступить к реализации своего долгосрочного плана по уничтожению целестийцев — единственной силы, которую он по-настоящему боится.
— Я уничтожил целестийцев, — наверное, если так буду скрежетать зубами, то придется к дантисту идти.
— Мне это ведомо, — подтвердил Калфаюз. — Когда я говорил, что я и мои товарищи помогали ему в проведении Нафемского ритуала, это не значит, будто мы стояли в сторонке. Мы принимали в нем участие и видели тоже, что и Тенебри. Миллионы миллионов вариантов развития одних и тех же событий.
— Неблагоразумно с его стороны оставлять вас в живых, — как бы невзначай, заметил я.
— О, мы были впечатлены его могуществом, — усмехнулся Дарт Котиус. — И обескуражены его планами. Мы же ситы, в конце концов. Он обещал нам власть, мы следовали за ним. Он держал нас особняком — на дредноуте, постоянно перемещал в космосе и никогда не позволял контактировать с кем-то в Империи ситов. Но джедаи нас нашли и пленили. Это стало шоком для Вишейта. Он оказался в растерянности — ничего подобного он не предвидел. Он опасался, что мы выдадим его планы Республике и те донесут обо всем джедаям, а те — целестийцам. Он прекратил войну, заключил перемирие. Джедаи, так и не получив от нас ничего, поместили нас в стазис и объявили мертвыми.
— И Вишейт в это поверил? — усомнился я.
— Ракатанская тюрьма — это изолированное место. О нем так мало сведений, что можно сказать, не найдя доказательств нашего существования, он успокоился.
— И все же, странно, что он, приобщившись к видению будущего, не смог узнать о вашем пленении, — покачал головой я.
— Сила никогда не дает однозначных видений, — назидательно заметил Калфаюз. — Это я вам как Пророк мастеров, говорю. Вряд ли есть кто-то в этом времени, кто мог бы соперничать со мной в даре предвидения. Хоть это и утомляет так, что хочется отправиться на Зиост и остаться глухим к Силе.
— Почему мне кажется, что пленение Повелителей — это ваших рук дело, — я с сомнением посмотрел на остывший каф.
— Хм… — на губах Дарта Котиуса заиграла улыбка. — Вам не откажешь в мудрости. Да, это сделал я.
— Зачем?
— Чтобы остальные Повелители поняли, наконец, истинную суть нашего Императора, — холодно произнес он. — То, что я стал подозревать незадолго до нашего пленения. Вишейт — чудовище, а все его обещания — лишь обман, ради собственного величия. За полторы тысячи лет, прошедших с момента Нафемского ритуала до нашего пленения, я разобрал по косточкам каждое свое видение будущего. Каждую линию вероятности. Соотнес их с тем, что делал Вишейт и пришел к выводу, что после того, как он уничтожит жизнь в галактике, чтобы впитать в себя всю жизненную силу, мы станем одними из жертв. Я не настолько фанатик Темной Стороны, чтобы приносить себя в жертву ради его величия. Хватит уже и того, что я и прочие Повелители Ужаса были его полководцами в войне с Республикой — благодаря нашей связи через Силу, мой дар предсказателя помогал нам видеть картины происходящего даже там, где нас не было и не могло быть. Мы действовали на опережение — и добивались победы. Но для него это ничего не значило. Быть расходным материалом я не пожелал. Но и говорить об этом в открытую друзьям не собирался — они должны были понять это сами. Поэтому, устроил нам плен. Там, в холодном стазисе Белсависа, мои товарищи поняли, что несмотря ни на что — мы для Вишейта такие же пешки, как и остальные. Мы освободились, но эффект оказался противоположным моим ожиданиям. Вместо того, чтобы присоединиться к джедаям и уничтожить ипостаси Тенебри одну за другим, они захотели собственной власти.